— Ну, что вы на это скажете?! — воскликнула торжествующая Октавия. — Я сейчас же сообщу обо всем полицейскому комиссару.
— Хорошо, — кивнула хозяйка, — но прежде принеси мне Лилину, ее тоже давно пора кормить.
Октавия повиновалась и скоро вернулась, держа на руках Полину Мондетур, прелестную девочку полутора лет, которую ее мать готова была задушить поцелуями.
Прошло не более четверти часа, и в контору гостиницы «Дофинэ» в сопровождении служанки явились два человека. Это были полицейский комиссар и его секретарь. Госпожа Мондетур почтительно приветствовала их.
Увидев на ее руках двух детей, комиссар обратился к Октавии:
— Как? Два ребенка?! Но вы, кажется, говорили мне только про одного.
— Вторая — моя дочь Полина, — пояснила госпожа Мондетур.
— Или, как мы ее зовем, Лилина, — прибавила служанка.
— Значит, речь идет о другом младенце? — догадался комиссар.
— Совершенно верно…
И госпожа Мондетур представила найденыша господину Гробуа — так звали полицейского комиссара, — который удостоил малыша дружеским шлепком. После этого Октавия положила детей на диванчик, где они оба скоро заснули.
Комиссар начал допрос, обращаясь одновременно к хозяйке и к служанке.
— Прежде всего, милостивые государыни, я должен просить вас не пропускать ни малейшей подробности. Очень часто то, что кажется вам ничтожным, служит для правосудия драгоценным свидетельством.
Обе женщины охотно согласились с этим.
— От этой особы, — продолжал чиновник, указывая на Октавию, — я уже знаю суть дела. Вчера, в четверг, 8 декабря 1865 года, приблизительно около полуночи к вам явилась какая-то женщина с этим ребенком и заняла номер; потом она исчезла. Скажите мне, как она выглядела, сколько ей могло быть лет…
— Я совсем не подумала об этом, — сказала госпожа Мондетур. — Но можно спросить Батиста…
Октавия тотчас же крикнула:
— Батист!
Швейцар явился немедленно. Но так как он плохо понимал вопросы комиссара, то последний должен был объяснять ему каждое слово.
— Эта дама была хорошо одета или принадлежала к рабочему классу?
— Скорее всего она походила на крестьянку.
— Она была высокая или низкая?
— Дайте припомнить… Нет… Она была не низкая, но и не высокая… Она была худенькая, вот и все. Может быть, она только казалась такой, потому что, как вы знаете, господин комиссар, голубой цвет делает фигуру тоньше.
— А!.. Значит, она была одета в голубое?! — радостно воскликнул комиссар, наконец получив хоть одно ценное сведение.
— Подождите, — возразил Батист, — точно ли она была в голубом? Я не могу утверждать этого… Я не очень-то хорошо разбираюсь во всех этих цветах… Бывают зеленые цвета, которые кажутся голубыми… Может быть, она и была в зеленом!..
