— Стой! — вдруг крикнула она, обернувшись. — Подожди, вон обоз идет, свернуть надо. Ты присядь, длинный обоз-то, долго ждать придется. Пока посиди.
Вдоль по дороге, действительно, показалась длинная лента обоза.
В то время железных дорог в России еще было очень мало, и все товары и кладь возили на лошадях. Обозы собирались огромные: больше ста подвод. Такой обоз нагонял и наших путешественниц.
— Раз, два, три… — считала Оля проезжавшие воза, где наверху, под большими тулупами, спали возчики. У десятого воза шел, закутанный в тулуп и с поднятым воротником, высокий крестьянин.
— Дяденька, дяденька! — окликнула его тоненьким голоском Оля.
Мужик остановился. Он с трудом отогнул замерзший воротник, и при свете лунной ночи показалось его все обросшее заиндевелой бородой лицо.
— Чего? Кто это? — послышался хриплый простуженный голос. — Чего тебе?
— Дяденька, я в монастырь, с братцем маленьким… Подвези нас немножко… Христа ради, хоть до ночлега.
— Подвезти? Тпру, окаянная! — окликнул он свою лошадь.
Та остановилась, а за ней понемногу и весь обоз.
— Чего там приключилось?.. Дядя Михей, ты чего встал? — послышались голоса, и к дяде Михею присоединилось еще три-четыре фигуры.
— Да вот, просят подвезти.
Тем временем поднялась со снегу Женя.
— Ого, какие разбойники к нам под дорогу вышли! — заговорил веселый молодой голос одного из мужиков.
— Дяденька, спаси вас Господи… Подвезите нас с братом, я за вас сто поклонов положу, родителей ваших помяну, — бойко затараторила Оля. — Мы ведь маленькие, не тяжелые…
— Ишь, какая богомолица выискалась, а я думал разбойники! — продолжал тот же голос. — Дядя Михей, возьмем их. Надо душу спасти, а она ведь поклоны класть будет…
Мужики засмеялись, и девочек подсадили на один из возов.
— Ну, гляди… Только не замерзните грехом, тогда уж нам за вас отмаливаться придется. Ну что? Ладно уселись?… Трогай, дядя Михей!
И обоз тронулся бесконечной черной нитью среди белых снегов.
Женя чувствовала себя как в раю, когда устроилась на сене, покрывавшем сверху кладь. Оля тоже была очень довольна своей выдумкой, и обе девочки, взволнованные и усталые, крепко заснули, обнявшись, под однообразный скрип полозьев.
— Тпру!.. Стой!.. Сюда вали!.. Сюда! — слышались голоса.
— Эй, вы, богомолы!.. Не замерзли там? Вставайте!..
Воз остановился около широко раскрытых ворот большого постоялого двора, где светился огонек, и мужики устанавливали воза.
— Дяденька, дяденька, много ли времени-то будет? — спрашивала Оля.
