— Сколько их здесь? Девять?
Карл Томбе кивнул:
— Два самца, семь самок. И детеныш.
Он провел Кулунду несколько шагов дальше, заставив обойти грузовик. К переднему бамперу он привязал веревкой детеныша.
— Я бы сказал, ему около года.
Кулунду кивнул.
— Молоко в машине, — сказал он. — Бутылка тоже. Малыш выглядит голодным. Лучше, если мы его сразу покормим. Потом посмотрим.
— Сейчас покормлю. А ты тем временем загляни в прицеп.
— Лучше воздержусь. Ты уже испортил мне аппетит. И хуже всего, что парни, сотворившие такое, вновь улизнули.
Карл Томбе ухмыльнулся:
— Не в этот раз, Кобе. Не в этот раз.
Прицеп в самом деле выглядел необычно. В его задней части громоздились десятки бивней. А впереди на свободном месте лежали рядком пятеро мужчин.
Кобе Кулунду залез в прицеп. Браконьеры уставились на него огромными глазами, но ни один не пошевелился. Связанные, с кляпами во рту, уложенные, словно сардины в банке, вплотную друг к другу.
У четверых мужчин шла кровь: у одного была ранена рука, у троих — ноги. Кулунду не чувствовал к ним никакой жалости. Эти преступники ничего другого и не заслуживали. Но все-таки Кулунду принес из «сессны» медицинскую сумку и обработал раны, чтобы они не воспалились.
Закончив, он присоединился к Карлу Томбе, сидевшему на переднем бампере грузовика и по-прежнему занятому кормлением слоненка. Малыш усердно сосал из бутылки молоко и при этом неустанно гладил лесника хоботом по голове.
Кулунду усмехнулся. Он знал, что детенышам слонов очень важен телесный контакт, иначе они не будут есть. Несмотря на размер и кажущуюся толстокожесть, им, как и всем детям, были жизненно необходимы внимание и нежность.
— Довольно-таки необычно, не находишь? — заметил Карл. — Пятеро связанных браконьеров в собственном грузовике.
— Конечно.
— Кто-то, кажется, был крайне недоволен поведением этих типов.
— Ты уже видел медальон?
— Какой медальон?
— Он лежит на сиденье.
Так как напарник не дал больше никаких объяснений, Кобе Кулунду полез в кабину. На протертом сиденье рядом с водительским местом лежала круглая, размером с ладонь металлическая пластина, сверкающая серебром под лучами восходящего солнца. Действительно, медальон. Или монета. Кулунду взял ее в руки и почувствовал, что пластина была на удивление тяжелой. Когда он поднес ее ближе к глазам, то заметил на металле рисунок, что-то вроде рельефа, производившего впечатление старинной работы. На нем были изображены перекрещенные роза и меч. Кобе Кулунду еще никогда не видел ничего подобного.
