— Юрий Александрович! Беспредел! Спокойно живу в Питере, никого не трогаю, к татарстанским делам отношения не имею. А меня по закону Татарстана, который в России не действует, взяли и «закрыли» на 30 суток!
— Ренат, прописан ты где?
— В Питере!
— А сидел последний раз где?
— В России!
— Ты татарин?
— Нет, по паспорту я русский! Чистокровный!
— А родился где?
— В Казани-и-и! — взвыл Ренат.
— Ну вот, видишь? Сам Аллах тебе велел по нашим законам отсидеть!
Долго мы с Ренатом говорили о жизни. И о воровской, и о ментовской. Ружье ничего нового мне о понятиях не сказал. Все одно и то же: вор ворует, когда захочет, а Верховный суд... ну, в общем, чего повторяться. Но я благодарен Гиламову. И вот за что.
Будучи относительно молодым оперативным работником, я для «солидности» в то время с бандитами не ругался матом, я с ними матом разговаривал. Когда с Ренатом «за жизнь» общались, он мне вдруг говорит:
— Юрий Александрович! Вот чем ты от меня отличаешься? Мы с тобою сидим в одной тюрьме, дышим одним воздухом, который парашей тянет, говорим на одном языке, обсуждаем одни проблемы. Разница-то небольшая: ты отсюда уйдешь прямо сейчас, ну а я чуть позже.
Эти слова буквально врезались в сознание. Действительно, чем я отличаюсь от профессионального уголовника Гиламова? После того разговора и до сегодняшнего дня я больше никогда не матерюсь. С урками говорю только на «Вы», чтобы лишний раз подчеркнуть, что оперработник, несмотря на общение с уголовником в тюремной камере, — свободный человек, в том числе свободный и от мата, а значит, совершенно не такой, как урка!
***
Аббас Хабибуллин — участник Великой Отечественной войны, судья военного трибунала — слишком много времени отдавал служению Фемиде. Настолько много, что своего родного сына Наиля обделил отцовским вниманием. Мальчишка от природы был крепок, занимался боксом и спортивные навыки применял не только на ринге. Начал верховодить в дворовой ватаге, обзавелся кличкой Тяга и очень скоро «попал на нары». Освободился — и снова на этап.
Очередное освобождение Тяги пришлось на начало перестройки, когда стали разворачиваться кооперативы и рэкетиры. Не воспользоваться моментом Тяга не мог. Из пацанов организовал банду. В этот самый период, когда шло «становление» группировки, Тяга попал в поле зрения органов безопасности. Мы только-только получили циркуляр подключиться к борьбе с организованной преступностью.
Изучая организационно-преступную деятельность Тяги, получил оперативную информацию о том, что он вымогает деньги у коммерсанта. Провели оперативно-розыскные мероприятия, как говорится, «по полной программе» — к задержанию Тяги с поличным готовились, будто американского шпиона ловили. Не успел Тяга с отобранной у коммерсанта смешной суммой в пятьсот рублей выйти на улицу, как на его запястьях защелкнулись наручники.
