Савва последовал за ней, ругая себя за то, что не заехал домой переодеться. Одежда от «Жуля Мейстера», купленная в Леонтьевском переулке, была, без сомнения, слишком официальной для встречи «в узком кругу». Они прошли сквозь анфиладу комнат в дальний конец квартиры, где Савва еще не бывал. За круглым столом под зеленым уютным абажуром сидели трое незнакомых мужчин, поднявшихся ему навстречу.
Савва остановился и слегка наклонил голову, с любопытством оглядывая присутствующих. Один из них — крепко сбитый, сутуловатый, с крупной курчавой головой и глубоко посаженными карими глазами с нескрываемым интересом смотрел на гостя.
— Знакомьтесь. Мой большой друг — Савва Тимофеевич Морозов. Я вам о нем много рассказывала. А это, — первым Андреева указала рукой на кудрявого, бросив в его сторону ласковый взгляд, — Дмитрий Иванович Лукьянов, бывший репетитор моего сына Юрия.
— Это, — Андреева улыбнулась мужчине в широкой рубахе, стоявшему так, что лицо оставалось в тени, — Михаил Александрович Михайлов, а проще — дядя Миша, его так все зовут.
Савва кивнул и перевел взгляд на третьего, расположившегося ближе всех к нему человека с прямым и открытым взглядом.
— Александр Николаевич Тихонов, — мужчина представился сам. — Студент Петербургского горного института.
«Странная, однако, публика, очень странная, — отметил Савва, усаживаясь на свободный стул. — Такие люди — и друзья светской женщины, знаменитой актрисы, желанной гостьи на приемах у Великого князя Сергея Александровича!? Той, чей портрет пишет маслом супруга Великого князя, Елизавета Федоровна, сестра царицы!» — Савва усмехнулся, неспешно достал папиросу и закурил, разглядывая присутствующих. Ему нравилось коллекционировать человеческие типы.
Окно в комнате было приоткрыто, и оттого занавеска колебалась под порывами ветра. Капли дождя колотили по подоконнику.
Мария Федоровна накинула на плечи шаль и устроилась рядом с ним на стуле с высокой резной спинкой. Савва настороженно молчал, попыхивая папироской. Не любил торопить события. Ждал.
— Вот, друзья мои, все в сборе, — прервала затянувшуюся паузу Андреева. — Сейчас чай принесут.
В комнату вошла девушка в белом фартучке. На подносе принесла изящные чашки с чаем и широкую вазу с печеньем и сушками.
Савва с удовольствием отпил глоток, только сейчас вспомнив, что, заработавшись, забыл пообедать.
— А что, Савва Тимофеевич, каково миллионером-то быть? — наконец, нарушил тишину «дядя Миша», умудрившийся сесть таким образом, что лицо его снова оказалось в тени.
