Дичь для товарищей по охоте | страница 35



«Хорошо сейчас в Покровском. С детьми. Окунуться в речку, полежать на берегу, глядя в летнее небо, — мечтательно подумал он. — Хоть и не хотелось бы пока с Зиной встречаться. Впрочем, ехать все равно придется — завтра день рождения Машеньки.[12] Надо бы еще подарки прикупить, — Савва улыбнулся, представив, как обрадуется ему черноглазая певунья. — Что ж. Надо собираться. Но, пожалуй, поедет он туда не один. При посторонних им с Зиной будет легче».

* * *

За окном вагона неторопливо сменялись однообразные картинки. Низкое закатное солнце слепило глаза.

— Люблю я, Василий Осипович, российские пейзажи, — Савва, прищурив глаза, смотрел в окно. — Хоть с виду унылы и дики, зато раздольны. Как русская душа. Без конца и без края.

Его спутник — мужчина лет шестидесяти с небольшой бородкой, всю дорогу занимавший Савву увлекательной беседой, согласно кивнул:

— И впрямь, Савва Тимофеевич, широта русской души — от простора земли русской. В какую сторону не пойдешь, везде волю найти можно, — сделал паузу, задумчиво взглянув на Савву, — коли ищешь.

Поезд, издав хриплый гудок, замедлил ход.

— Подъезжаем, Василий Осипович, — сообщил Морозов. — Нас должны встречать.

Поезд заскрежетал тормозами, дернулся несколько раз и остановился у платформы.

— А вот и братец! — улыбнулся Савва, заметив человека, заспешившего навстречу.

— Савва! С приездом! — к нему подбежал, радостно взмахнув руками, Сергей. — А я тебя с утра ждал. Бог мой! Да ты не один?! — увидел он спускающегося следом мужчину.

— Василий Осипович! Радость-то какая! Вот уж не чаял вас сегодня увидеть! — Он порывисто обнял гостя — знаменитого Ключевского, перед которым они с Саввой преклонялись. Ключевский был не просто человеком-легендой, он был тем, кто первым открыл для них с братом тайны истории. Учитель. Какое звание может быть выше?

Савва передал небольшой кожаный баул подбежавшему к ним кучеру, и они двинулись к стоящему неподалеку экипажу.

— Вот, Василий Осипович, прошлый раз мы с вами сюда намного дольше добирались, а сейчас, как нарочно для нас, станцию открыли — Ново-Иерусалимскую, — сообщил Савва.

— Не иначе, знали, что вы сюда снова пожаловать изволите! — радостно добавил Сергей.

Экипаж тронулся с места. Дорога уходила налево, поднимаясь в гору, затем пряталась в еловую аллею.

— Счастливый вы человек, Савва Тимофеевич! — воскликнул Ключевский, взглянув на погрузившегося в раздумья Морозова.

— Да-да… — рассеянно ответил тот.

— Именно счастливый, — продолжил Ключевский, — хотя вполне допускаю, что этого и не осознаете.