— Лиф! — прорычала она сквозь зубы. — Переходи к…
Один из вожаков поскользнулся, шероховатые лопатки сильно работали под шкурой, когда он старался встать на ноги, затем он повернул направо и сбил с ног соседа, и их понесло в сторону по реке. Веревка дернула правую руку Шай, словно кусок за куском срезала ее мышцы, наполовину вытащив ее из седла, прежде чем она поняла, в чем дело.
Теперь два передних вола барахтались, брызгались, таща следующую пару с пути, а Лиф визжал на них и стегал хворостиной. Возможно с тем же успехом можно было стегать реку, что по большей части он и делал. Шай потащила изо всех сил. С тем же успехом она тянула бы дюжину мертвых волов. Что скоро и будет.
— Блядь, — выдохнула она, веревка внезапно соскользнула по руке и пронеслась вокруг предплечья, ей едва удалось ее удержать, кровь на пеньке смешалась с вспененной водой, брызги попали на ее лицо и мокрые волосы, животные ужасно замычали, а Маджуд ужасно завопил.
Фургон потащило в сторону, он заскрипел, почти поплыл, почти перевернулся. Первое животное как-то нащупало дно, и Савиан шлепал и рычал на него, а Шай вытянула назад шею и тащила, тащила; веревка врезалась в ее руку, и лошадь дрожала под ней. Взглянула на дальний берег, люди махали руками, их крики и ее дыхание, и барахтанье зверей сливались в ее голове в одну пульсацию.
— Шай. — голос Ламба. Сильная рука обняла ее за плечо, и теперь она знала, что может отпустить.
Как тогда, когда она упала с крыши сарая, и Ламб поднимал ее. «Теперь все хорошо. Тише, тише». Солнце мерцало сквозь веки, и во рту был привкус крови, но страха больше не было. Позже, годами позже, он перевязывал ожоги на ее спине. «Это пройдет, пройдет». И как она подходила к ферме после всех тех черных лет, не зная, что она там найдет, или кого, и увидела его, сидящего у двери с той же улыбкой, что и всегда. «Хорошо, что ты вернулась», — словно она только вышла минутой раньше. Он тогда крепко обнял ее, и она чувствовала уколы слез под закрытыми веками.
— Шай?
— Уф. — Ламб сажал ее на берег, размытые лица мелькали в фокусе вокруг нее.
— Ты в порядке, Шай? — кричал Лиф. — Она в порядке?
— Дайте ей немного места.
— Заставьте ее дышать, быстрее.
— Я дышу, — проворчала она, отмахиваясь от их хватающих рук, борясь за то, чтобы сесть, не зная, что случилось, и как она здесь оказалась.
— Тебе не лучше немного посидеть спокойно? — спросил Ламб. — Тебе нужно…
— Я в порядке, — отрезала она, проглатывая рвотный позыв. — Гордость слегка задета, но это пройдет. — В конце концов на ней уже было довольно шрамов. — Руку поцарапала. — Она застонала, стаскивая зубами перчатку; каждый сустав ее правой руки пульсировал; поворчала, пошевелив дрожащими пальцами. Кровоточащий ожог от веревки обвивался вокруг ее предплечья, как змея на ветке.
