Клара. То я назову тебя свиным окороком: что, съел?
Имменсо. То моя сестра, которая не питает насчет меня никаких иллюзий, назовет меня свиным окороком. Вам же, миссис Эттин, следует извлечь из этого такую мораль: вы стараетесь быть неумеренно сладкой, а потому обыкновенный мужчина пресыщается вашим очарованием после краткого медового месяца.
Миссис Эттин. Но отчего же это не распространяется и на мужское очарование? Фрэнклин Барнабас — самый очаровательный мужчина, какого я знаю; по Кларе он не приедается. Что вы на это скажете?
Имменсо. Скажу, что иногда он все же ей приедается.
Клара. Не болтай лишнего, Имм. Я ушла вовсе не поэтому.
Миссис Эттин. А! Значит, вы все-таки уходили?
Клара. Раз уж Имм так легкомысленно проговорился, да будет вам известно, что мы с Фрэнком расстались потому, что он со своим братом основал новую религию, а я решительно отказываюсь ее признать и не хочу больше даже слышать об этом.
Миссис Эттин (печально). Но вы расстались совсем не надолго, да?
Клара. Почти на неделю. По-вашему, это мало?
Миссис Эттин. И все-таки он вернулся.
Клара. «Он вернулся»! Как прикажете вас понимать? Это я вернулась. Не думаете же вы, что он мог уйти от меня.
Миссис Эттин. И у меня была такая надежда. Но если ваш брат прав, отчего Фрэнклин вам все же не приедается? Ведь он — самое сладкое лакомство на свете, и никак, кроме…
Имменсо. Вернее, он никак не Кромвель. Ведь Кромвеля не назовешь сладким, он был непреклонен и тверд, как оливковая косточка. Отсюда, без сомнения, и его имя — Оливер.
Миссис Эттин. Что ж, это остроумно. Но при всем том я остаюсь в одиночестве, а Клара торжествует. Доктор Конрад, может ли наука сказать свое веское слово?
Конрад. Да. Как утверждает наука, вся беда в том, что Фрэнк не амеба.
Миссис Эттин. А что это такое — амеба?
Конрад. Наш общий предок. Ранняя форма жизни, которую вы обнаружите в ближайшей канаве.
Миссис Эттин. Но при чем тут Фрэнклин?
Конрад. Амеба способна делиться надвое, затем из двух образуются четыре и так далее. Фрэнк же не способен к делению, из него не образуется десяток Фрэнков, чтобы всем желающим женщинам досталось по Фрэнку. Он только один и принадлежит Кларе. Не лучше ли вам примириться с этим?
Миссис Эттин. Но Фрэнк прекрасно может себя поделить. В Америке есть такое место, Солт-Лейк-сити, там живут мормоны. Они многоженцы и делят себя между десятком, а то и двумя десятками женщин. Почему бы и Фрэнку не поделить себя между мной и Кларой? Почему она должна безраздельно владеть таким сокровищем?
