— Что это я знать должна, скажи на милость? Ты с ним сколько прожила?
— Пять лет.
— Стало быть, он тебя знает лет шесть-семь, да?
— Ну и что?
— А я с тобой знакома больше восемнадцати лет. Срок?
— Срок, — согласилась Васса.
— А я тебя уж знаю ой-ой-ой как. И кого я послушаю — твоего дурацкого мужа или себя, по-твоему?
— Не знаю, Овчарка.
— Иди ты! Хуже нет, когда мужик треплется. Как худая баба на лавке у подъезда. Я бы постыдилась. А что в офисе твоем болтают — так им там тоже делать нечего. Распустила. Вернешься — загрузи их работой по самое не балуйся — они и минутки свободной не найдут, чтобы рот открыть. Ты ведь там босс, хозяин-барин, черт побери! А с твоим я поговорю. Он ведь меня боится. Помнишь, как я его остудила тогда, а? Что бы ты без меня делала?
— Как такое забудешь?
Года три назад Васса сильно разругалась с мужем, он влепил ей оплеуху, и Васса, прихватив Катьку, переехала на время к Овчарке. На звонки по совету подруги она не отвечала. Прошла неделя, и муж Вассы заявился к Овчарке на работу. Овчарке позвонили с вахты, сказали, что к ней просится мужчина, звать его так-то. Овчарка ответила, чтобы его не пускали ни под каким видом. Когда вечером Овчарка вышла из офиса, то увидела, что муж Вассы трется за турникетом, ожидая ее.
— Вот настырный, — рассердилась Овчарка, — такое упорство бы на благую цель.
Она ретировалась и зашла в комнатку охраны на первом этаже. Охранники Овчарку знали. Овчарка сказала, что там приперся ее бывший, а ей неохота его видеть. Парни предложили пойти и выставить его так, чтобы он башкой посчитал ступени.
— Нет, — сказала Овчарка, — пока не надо. Вот можно я у вас из окна вылезу?
— Десять баксов — одно вылезание из окна, — пошутили парни.
Овчарка таким образом избежала встречи с мужем Вассы. Она пришла домой, рассказала обо всем подруге.
— Долго он такой блокады не выдержит, прикопается не сегодня, так завтра. Надо тебе с ним поговорить. Раскаялся мужик, это видно. Вот ты только скажи: он тебе нужен?
Васса подумала, подняла глаза на Овчарку:
— Нужен.
— Ну, тогда нет вопросов. Только мы его еще чуть-чуть помурыжим, в воспитательных целях. На звонки по-прежнему не отвечать. Из дома тоже не выходи, Катьку из сада я, как обычно, сама заберу. А через два-три дня коротенько по телефону с ним поговоришь. У тебя синяк на скуле прошел?
— Давно.
— Так вот, скажешь, что пока с ним встретиться не можешь, потому что у тебя челюсть еще не срослась. И скажи, что ты подумываешь о том, чтобы в суд подать за тяжкие телесные повреждения. И что мы с тобой твою травму освидетельствовали, а результаты освидетельствования этого у меня в надежном месте спрятаны. Тут блеф не повредит. И я, пожалуй, их уничтожу, если он тебе за эти все терзания подарит большой бриллиантовый кулон. За моральный ущерб. Пусть потратится, он ведь у нас богатый.
