— Девчонка одна, Ангелина.
— Какое красивое имя.
— Зато сама она не очень.
— Но поет хорошо?
— Она не пела — танцевала.
— Значит, ты заняла второе место?
— Нет. Я вообще никакое место не заняла. И это нечестно! — Я разрыдалась в голос, как маленькая. — Мама, я хорошо спела, я знаю, но мне никто из ребят не поставил высоких оценок, потому что я новенькая, и не вхожу ни в какую банду, и меня не любят.
Я реву все громче и все ужасней, даже сопли потекли. Я закрыла лицо от стыда.
— Милая, как жаль. Ужасно. Глупо. Они нарочно ставили низкие оценки? Как же тогда мистер Робертс подбирал жюри? Что он за учитель такой, если не может справиться с детьми? И что за подлые и гнусные дети такие, если нарочно занижали баллы?
Мама пытается держать себя в руках, но, готовя чай, чашки на стол ставит с грохотом.
— Я не уверена, что они снизили мне оценку, потому что они плохие. Может, все дело в том, что я плохо пела.
— Чушь собачья, ты прекрасно поешь.
— Да, но ты моя мама, ясное дело, что ты так скажешь.
— Так скажет каждый, кто услышит тебя на концерте.
— Никто меня не услышит. Я не буду петь. Бессмысленно. Будет то же самое. И это просто ужасно. Они друг друга толкали в бок и смеялись надо мной, а Ангелина мне такое сказала…
— Вот поэтому и надо идти на концерт с высоко поднятой головой. Ты споешь песню и вложишь в нее всю душу. И мне совершенно плевать на то, как они за тебя проголосуют. Ты споешь песню с твоим именем. Я хочу, чтобы ты спела ее для меня, Доля. Она столько для меня значит. Пожалуйста.
Мама посмотрела на меня большими глазами и так сильно сжала мою руку, что я не смогла вырваться.
— Пожалуйста, — повторила она. — Это такая малость. Ты же знаешь, что я всегда тебе разрешаю делать то, что тебе нравится. Но сейчас в первый раз прошу тебя исполнить мою просьбу, я тебя просто умоляю.
— Мама, хватит. Ладно.
— Ура! — торжествующе сказала мама, вытерла мне слезы и пальчиком коснулась моего носа, словно мне три года.
— Мама!
— Все, пьем чай, а ты ешь свое пирожное. И только попробуй скажи, что не хочешь есть. Оно стоит кучу денег.
— Я съем, но только ты тоже попробуешь.
— Я откушу кусочек. А потом приму ванну и переоденусь. Как ты думаешь, моя голубая блузка хорошо на мне сидит или у нее слишком глубокий вырез?
— Мам, не важно. Какой-то паршивый концерт, и я выступлю паршиво, это будет не вечер, а сплошная пытка. Мне все равно, что ты наденешь. Хоть в мусорный пакет нарядись. Можешь в него спрятаться с головой, чтобы никто не понял, что ты имеешь отношение к девочке, которая так плохо поет.
