— Да, многих это зрелище раздражает, — кивнул я. — Несмотря на то, что они абсолютно не опасны.
— Речь не об опасности… — Кречмер засунул разряженный пистолет за ремень, досадливо махнул ладонью, разгоняя дым. Мне показалось, или выражение его глаз на мгновенье изменилось? Может быть, именно в это мгновение в них и мелькнуло его отношение к тоттмейстерам — истинное, не спрятанное за непроницаемой маской обер-полицмейстера. Но чувства Антона Кречмера истолковать было еще сложнее, чем выявить. — Вы нашли там что-то, Курт?
— Ничего. Есть кое-что, что я установил, просто войдя в контакт, но не думаю, что это окажет помощь следствию. Возраст — тридцать два года, здоровье до смерти достаточно приличное… Печень увеличена, вероятно, была невоздержанна при жизни, но на серьезную проблему это не похоже. Легкие чисты — не курила. Небольшие проблемы по… э-э-э-э… женской части, но с этим обратитесь к специалисту, я только тоттмейстер. Что еще… Смерть наступила от проникающего слепого поражения грудной клетки заточенным предметом.
— Нож? — быстро спросил он.
— Не знаю. Может, и нож. Тут нужен врач, я лишь вижу путь, которым она пришла к смерти.
Пару мгновений я колебался: оборот «путь, которым она пришла к смерти» показался мне неупотребительным в беседе с человеком не из Ордена, но Кречмер, вроде бы, ничего не заметил, и я продолжил:
— Смерть наступила практически мгновенно. Секунд пять-шесть, я думаю — и уже в бессознательном состоянии.
— Значит, голову разбили уже после этого?
— Конечно. Не знаю, когда именно, но сердце ее в тот момент уже не билось. Необычный способ сводить счеты с жертвой.
— Бывает иногда… — немного рассеянно сказал Кречмер. — Здесь явно действовал человек опьяненный — кровью, алкоголем или же безумием. Даже дилетанту не требуется стольких ударов, чтобы убить человека. Впрочем, это уже работа нашего ведомства. Она успела увидеть убийцу?
— Не знаю. Я не смог получить ее память, мозг пострадал слишком сильно. Я могу читать только э-э-э… ее тело. Эмоции, воспоминания, ощущения — все уничтожено. Я даже поднять ее толком не мог, как вы имели удовольствие видеть.
— Говорить она уже не могла, но, может быть, вы успели что-то почувствовать?.. — Кречмер требовательно посмотрел мне в глаза. Взгляд у него был тяжелый, резкий — особенно в такие минуты.
Я лишь развел руками:
— Простите, ничего. Одни осколки, которые уже никогда не собрать. И вряд ли кто-то из Ордена вам поможет.
