— Я её вычистил, выпарил, вымыл и пожалуйте, братцы, в баню. Воду в котле грели. Хорошая была банька.
— Ребята довольны были, как сейчас помню.
— А помнишь…
— Погоди, Серёжа… Мы всё про своё говорим, а Сандро и Никола вроде бы загрустили. А, Сандро?
— Нет, всё нормально. Мне очень хорошо. Отдыхаю телом и душой, — ответил Рожков.
— Но ты не выпил свой стакан вина. Не нравится?
— Спасибо, я не пью.
— Понимаю, заболел.
— Нет, Гурам, — сказал Селезнёв. — Он слово дал.
— Кому? Вам?
— Себе.
— И долго держит?
— Уже полгода.
— Я верю тебе, Сандро, и понимаю тебя. А у тебя, Никола, как настроение? О чём задумался?
— Спасибо, всё хорошо, Гурам Александрович. А думаю о том, что мир прекрасен, хотя и тесен. Так прекрасно, что и поверить до сих пор не могу. Расскажи кому — не поверят. Ведь ещё совсем недавно мы ехали в вагоне для крупного рогатого скота, а сейчас в бане сидим. Да ещё где? В самом городе Тбилиси! А банька… ох и хороша!
— Верно, Коля, — поддержал Селезнёв. — Лучше, чем здесь вряд ли бывает.
— Вообще-то бывает, — ухмыльнулся Колька.
— Где?
— В бане.
— Где-где?
— В бане… с бабой.
— Ещё чего захотел! — захохотал вместе со всеми Николадзе.
Дверь отворилась и там показался Георгий.
— Порядок, Гурам Александрович.
— Спасибо, Георгий. Мы скоро, жди.
— Есть.
— Ну, а теперь, друзья мои, я хочу задать вам один вопрос.
— Давай, Гурам, — кивнул Селезнёв.
— Чтобы каждый из вас хотел у нас в Грузии увидеть? Начнём с Николая. Каково твое желание?
— Песни грузинские послушать. Только не по радио.
— Ясно. Нравится? Чем?
— Многоголосьем.
— Ты прав. Так многоголосно нигде в мире не поют. Только у нас. Хорошо… Сандро?
— Тбилиси хочу увидеть. Много слышал, читал, в кино видел. Своими глазами охота поглядеть.
— Хорошо, Саша. А ты, Серго? Твое желание.
— А я, Гурамушка, друг мой любезный, желал бы в твоей деревне побывать. Ты много о ней рассказывал. Да вот времени только маловато у нас.
— Как мало? Время с нами, а завтра выходной. Съездим.
— Но ведь нам в поезд надо.
— В поезд я вас сегодня не отпущу. Вы мои гости.
— Тогда надо узнать, когда поезд обратно пойдёт. Не промазать бы.
— Узнаем, всё узнаем. Без вас не уйдёт.
— Тогда мы твои, Гурам, и слушаемся только тебя!
— Согласны! — поддержали Селезнёва Колька и Никанорыч.
— Прекрасно! За вас, друзья! — встал с места Гурам Александрович. — Да исполнятся ваши желания!
Выйдя из бани, и, положив вещи в багажник, все забрались в машину.
— Ну что, Георгий, покажем нашим гостям Тбилиси? — сказал Николадзе.
