— Садитесь с нами, Марина, — пригласил Колька. — Поужинаем за компанию.
— Что вы, что вы, товарищи. Ужин вечером в ресторане.
— Это само собой.
— Нет-нет, спасибо. Мне ещё много надо сделать сегодня.
Марина прикрыла дверь.
— Ну так что, братья, — хлопнул в ладоши Колька и принялся наполнять стаканы вином. — За наш счастливый путь. Держи, Иваныч.
— Сначала Роберту за знакомство — предложил Селезнёв.
— И то верно. Извини.
— Спасибо, я не пью, — на мгновение оторвался от книги Роберт.
— Ну да!? Совсем? Даже сухого винца не принимаешь?
— Нет.
— Вот тебе и раз. Ещё, Иваныч, один трезвенник на нашу голову.
— Не вижу в этом ничего необыкновенного, — сказал Роберт.
— Смотри, Никанорыч — твой брат по несчастью.
— Почему это? Как раз наоборот.
— Ну, что, Иваныч, придётся нам и за них. Давай-ка, пока мы с тобой ещё в силе.
— Чудак ты, — бросил Роберт Кольке.
— Это почему же?
— Ты думаешь, что пьют только сильные люди?
— Да. А как же.
— Ошибаешься. Пьют только слабаки. Именно слабаки.
— Ну, ты даёшь. Да знаешь сколько я…
— Выпить может любой, а вот найти в себе силы и не выпить сможет не каждый, а только очень сильный человек. Он и только он достоин уважения в обществе.
— И даже вот такого купейного, нашего.
— Я говорю не об этом. Я говорю вообще о моём отношении к этой проблеме.
— Ты говоришь вообще, а я конкретно и в частности стакан в руке держу. Как же мне быть-то? Может, всё это за окно выплеснуть?
— Никто так вопрос не ставит.
— Ты-то как думаешь, Иваныч?
Иваныч некоторое время молчит, глядя в окно.
— Он, Коля, прав. Пьют только слабые люди.
— Ну!?
— Но мы то ведь не из таких слабаков.
— Ну!?
— Значит, просто выпивают вино, как мы сейчас, сильные люди, которые хотят расслабиться.
— Уф… — облегчённо выдохнул Колька. — Ну и голова у тебя, Иваныч. Сразу как-то легче стало.
— Ещё ни один человек вино не победил, — подал голое Рожков.
— Послушай, уважаемый, — стал пристально вглядываться в лицо Роберта Колька, — а ты случайно не из бывших.
— Из каких это бывших?
— Ну этих… алкашей, которые часто в газетах да по телевизору выступают против вина, да своим опытом делятся.
— Нигде я не выступаю. Я так думаю.
— Чего пристал к человеку, — вмешивается в разговор Рожков. — Делай своё дело.
— Да я ничего. Я просто так… А ты, Никанорыч, может всё-таки примешь? Чего ты ломаешься, как певец на эстраде.
— Нет, брат, не уговоришь. Я полностью солидарен с Робертом. — Рожков достал брелок с ключами и повертел перед лицом Кольки. — Скоро седьмую зарубку сделаю.
