— У них недавно умер вождь. Вот по его завету и пошли старейшины с шаманом молиться своему морскому богу, чтобы тот дал им нового. А после моления в священной пещере на берегу они увидели тебя, когда ты из моря выходила. Ты им, говорят, послана самим богом океана. Вот и пали ниц перед тобой, принесли тебя на руках в хижину вождя. Видишь — ружьё его и лук со стрелами.
— А теперь что со мной будет?
— Ничего плохого. Поправишься, и тогда придут к тебе старейшины, будут говорить с тобой. А о чём — мне не ведомо. Теперь отдыхай.
— Но я не больно и устала.
— Всё равно тебе сейчас надо сил набираться. Мне же велено тебя кормить, поить и выхаживать.
— Но для чего? Я ведь тоже с той стороны прибыла, что и ты.
— Им сие не ведомо. Для старейшин макома ты явилась после их долгой молитвы морскому богу.
— Но ведь я — русская. Я — белая.
— Да, ты белая… Старики-индейцы говорят, что когда-то давно тут на берегу реки появились однажды белые люди. Откуда они пришли — никто не знает. Может их судно тоже разбилось в бурю…. Долго ли они тут жили — мне неведомо. Потом пришельцы куда-то делись. Индейцы же макома с той поры почитают белых людей почти что за богов, а место, где пришельцы жили, по сей день зовётся Долиной Белых Людей… Так что, может, они тоже были русскими, славянами.
— Я тебя Маней звать буду?
— Зови… Мне даже лучше, — кивнула Манефа, затем поднялась и направилась к выходу. — А ты, Алёна, поешь, однако… Пойду воды согрею, потом опять к тебе приду.
— Погоди, Маня… А ты никогда не пыталась отсюда уйти?
— А куда же тут уйдёшь? Разве что опять к испанцам.
— Нет… Домой на Кадьяк. Ежели в здешние порты разные суда заходят, то, стало быть, и в нашу сторону идут.
— Нет, не пыталась. Далеко отсюда те порты. Да мне и здесь хорошо. Привыкла… А ты, ужель, обратно домой собралась?
— Я только об этом всё время и думаю.
Алёна повернула голову, закрыв глаза…
Как же ей не думать о родимом доме, о батюшке с матушкой, о братце, о сестрице своей младшенькой, да о любимом своём Ванечке, с которым разлучила её судьба в самый день и час венчания в Божием храме там, на острове Ситха, у берега Аляски.
Да и как ей, родившейся от русских отца и матери, не называть своей родиной скалистые острова вдоль матёрого американского берега за тысячи миль от российских берегов.
Она часто думала о том, когда, как и почему пришли к Аляске русские люди? Почему они, в том числе и её батюшка, называют неуютную ту землю «землёй российского владения». Алёна слышала об этом, но совсем немного, а всего она не знала, да и знать не могла.
