Одна на всех, мы за ценой не постоим
Судьба отмерила мне 575 фронтовых дней. Сейчас, спустя шестьдесят с лишним лет, невозможно вспомнить каждый день, прожитый на войне.
В жизни человека случаются события, оставляющие в памяти отметины, которые остаются с нами навсегда, до конца наших дней.
На долгих и трудных фронтовых верстах, которые довелось мне прошагать со своими боевыми товарищами, встречалось всякое. Были и победы, случались и поражения. Война неумолимо вела свой кровавый счет. Почти не бывало дней, когда бы не уносила она наших друзей-однополчан.
Я хочу рассказать только об одном фронтовом дне из 575, определенных мне судьбою.
День этот не принес нам победных лавров. Наоборот. Он навсегда оставил в моей памяти горькое чувство вины за то, что произошло 12 декабря 1943 года.
В июле 1987 года ветераны нашей 119-й Гвардейской дивизии встретились в городе Пустошке Псковской области. Гостеприимные хозяева города помогли нам посетить населенные пункты между Невелем и Пустошкой, которые в тяжелейших боях освобождала наша дивизия в конце 1943-го и в первые месяцы 1944 года.
Вместе с бывшим командиром 343-го Гвардейского полка Геннадием Дмитриевичем Фокиным и его заместителем Александром Семеновичем Муруговым мы стоим на высоком холме у деревни Горушка и рассматриваем видавшую виды карту Муругова, бережно сохраненную с войны.
И вдруг я отчетливо начинаю понимать, как по-разному видят войну командир полка и солдат, командир батальона и командир взвода.
С одной стороны, всех нас объединяло, сближало общее лихолетье. Но наряду с этим у каждого из нас была своя война. Свой масштаб войны. Поначалу, еще не осознав этого, я даже обиделся, убедившись, что оба командира, стоящие сейчас рядом со мной на окраине Горушки, не помнят утреннего боя 12 декабря 1943-го. И хотя я был из другого, 341-го полка, я поразился их неведению.
Прозрение пришло позже. Я понял: в каждом из нас живет своя война! Да иначе и быть не может.
Не может знать и понимать солдат, что движет сейчас мыслями командира полка, прильнувшего к окулярам стерео-трубы. Как, впрочем, и командиру полка неведомо многое из того, о чем думает сейчас солдат, напряженно ожидающий сигнала к атаке.
Горушка — маленькая деревенька, живописно притулившаяся на крутом холме, нависающем над большим озером. В четырех-пяти километрах западнее Горушки вытянулось шоссе Ленинград — Киев.
Впрочем, об этом шоссе я знаю сейчас. А тогда, в декабре 43-го, мы, солдаты (а я был в то время помощником командира взвода), знали, что дорога идет от освобожденного уже Невеля на север, к Пустошке, которую нам еще предстояло освобождать.
