Как ни любит Галя эту торжественную Пасхальную службу, как ни привыкла с детства никогда не пропускать ее, как ни велико для нее это лишение, но сама мысль поехать сегодня со всеми в церковь даже не мелькает в голове девушки: слишком втянулась она в свою лямку, слишком развита была в ней добросовестность к возложенному на нее делу, да и слишком привыкла она за последние почти два года подавлять свои желания и стремления. Ей отправиться к заутрене? А дом? А стол? А кофе, который всегда пьют по возвращении? И помышлять нечего!
Однако Галя вдруг о чем-то призадумывается: не о возможности своей личной поездки, конечно. Нет, другая мысль завладевает ею.
«А кто же сегодня поедет встречать дядю Мишу? Марья Петровна? Или, может быть, сама хозяйка отправится в церковь, а на вокзал пошлет кого-нибудь из дочерей? Как же тогда с лошадьми и экипажем?… Надо узнать».
Галя отправляется к Таларовой навести нужную справку.
— Марья Петровна, я пришла спросить, к какому времени сегодня кофе приготовить: как обычно, то есть после окончания обедни, или раньше?
— Почему же раньше? Конечно, как всегда.
— Значит, вы с вокзала домой не заедете? Сразу вернетесь обратно в церковь? — недоумевает Галя.
— С какого вокзала? Да я вовсе не намереваюсь туда ехать. Что тебе за дикая мысль пришла. Тут Светлая заутреня, люди в храме праздник встречают, а я вдруг на станцию поеду. И не собираюсь. Наконец, я убеждена, что у Михаила Николаевича хватит такта и деликатности не вваливаться в дом в такое неурочное время. Как он ни чудит, но, думаю, и он сообразит. А приедет — что ж? — сядет на извозчика и доберется; три версты не Бог знает что за путешествие.
— Как, значит, совсем никто не поедет его встречать? И лошадей даже не пошлют? — невольно срывается у Гали.
— Да что ты, в самом деле, наивничаешь! — уже раздражаясь, отвечает Таларова. — Точно маленькая. Во-первых, где эти «лошади»? Тебе великолепно известно, что в нашем личном распоряжении всего три: пара пойдет под нашу коляску, что же останется?
— Может быть, вы позволите третью хоть в одиночную бричку запрячь и отправить с Иваном на станцию?… — начала было Галя, но Марья Петровна, окончательно рассердившись, перебила ее:
— А Иван-то что ж, не человек, по-твоему? Думаю, и ему хочется по-божески праздник с семьей в церкви встретить, а не на козлах трястись. Не маленький, слава Богу, Михаил Николаевич, доедет. Да, наконец, с чего ты взяла, что он явится именно сегодня? Я решительно не допускаю подобной мысли, так как, повторяю, даже его не считаю способным на такую дикую выходку.
