Тата был со мной согласен, что хорошо бы сделать так, чтобы чёрных дядек не было нигде, а не только во сне!
— Да этих чёрных дядек и бояться не следует, ведь они сами такие трусы, как некоторые дворняжки: хотят напугать громким лаем и скалят зубы, а у самих от страха поджилки трясутся! — считал тата.
— Ага. И зубы у них нечищеные! — добавила я весело.
Меняя простыню у меня в кровати, тётя Анне посмотрела на нас с татой и мрачно изрекла:
— Вас обоих надо отвести к врачу. И было бы неплохо показать докторам из Зеэвальда!
Зеэвальд — больница для сумасшедших, это я знала. Тётя Анне как-то рассказывала, что сумасшедшие ходят там во дворе по кругу, на головах у них полосатые шапочки и одеты они в полосатые, как зебры, рубашки с длинными рукавами, которые можно завязывать за спиной. Но тата наверняка убежал бы от этих сумасшедших врачей, а бабушка Минна Катарина за несколько минут сделала бы эти рукава рубашек нормальными… Я ничего не имела против полосатых рубашек, и особенно здорово было бы, если бы и у таты, и у меня они были бы одинаковые!
Тата усмехнулся и заявил, что поедет с нами в город, хотя пока никаких дел у него в Зеэвальде нет. Он собирался непременно сходить к адвокату Левину, чтобы выяснить, почему отправленная маме открытка вернулась. Он велел мне собрать свои вещи, пока он сходит в школу и позвонит на всякий случай в контору Левина.
Урраа! Ехать в город с татой совсем другое дело, не то что с тётей, которая всё время смотрела бы, чтобы моя голова не вспотела, то и дело поправляла бы ленту, которой были завязаны мои волосы, и подтягивала бы мои чулки-гольфы, чтобы я не выглядела неряшливым ребёнком. Я заранее положила в тётину сетку самые важные и нужные вещи — куклу Кати с целлулоидной головой, кое-какие книжки и квадратное карманное зеркальце с картинкой «Медный всадник» на задней стороне. Я уже объела вокруг масляного «глазка» кашу и выпила кружку молока, а тата всё не возвращался и не возвращался.
— Ну нет, этот человек не считается с тем, что его ждут! — ворчала тётя Анне, поглядывая на часы. — Куда это Феликс запропастился? Так мы наверняка опоздаем на автобус.
— Мужчина знает, что делает! — сказала я, как обычно говорят взрослые, не могла я позволить хулить тату. Я отлично знала, что случись спешка, тата возьмёт меня на закорки и устроит небольшой пробег. Другое дело, будет ли тётя Анне за нами поспевать…
Я ещё несколько раз прочитала возвращенную из Ленинграда открытку, эти письменные буквы не очень-то отличались от тех, какие были в «Букваре». Я достала из нижнего ящика письменного стола пачку старых писем, чтобы попробовать проверить на них свое умение читать письменные буквы.
