И в тот самый момент, когда мы, читая «Смирнова», убеждаемся в этом, когда мы понимаем, что история созидается именно так, нами… Лилия Ким, вдруг, останавливается. Пауза. Тишина. Вы видите эту историю?.. Эту Россию? Видите?.. Хорошо. Нравится она вам или нет? Нет?.. Но это же ваше лицо…
* * *
Главный герой романа до самой последней страницы не проронит ни единого слова. Для того чтобы делать историю, даже не нужно говорить… Когда пекинская бабочка не машет крыльями, это тоже может привести к урагану в Нью-Йорке.
ВАРВАР ОБ ИСТОРИИ
(предисловие автора)
Действие этого романа разворачивается в течение суток. У меня не было цели представить на суд читателя что-то мало-мальски эпическое. Как раз наоборот. Мне хотелось передать ощущение бессмысленности, искусственности и пустоты, возникшее у меня от близкого и подробного знакомства со множеством биографического материала, характеризующего то время. Вопреки обычному благородному пафосу, в который обряжают романы о предреволюционном времени, превращая их в «репортаж с Титаника», я намерена погрязнуть в обыденности. Вы не найдете в этой книге ни единого пафосного монолога, ни мизансцен с трагедией на Ходынском поле, никаких многозначительных намеков и мрачных предзнаменований. Это 24 часа броуновского движения, не очень продуманных, спонтанных действий различных лиц самого разного ранга, которые не имели никакой особенной цели. Они влюблялись, спонтанно увлекались модными, свежими идеями, произносили громкие, красивые фразы, мечтали «оставить след», принимали позы, искали смысл жизни и текущую выгоду. А вобщем плыли по течению, по-своему, в силу желания и умения, разбираясь с рутиной и решая собственные проблемы. На мой варварский взгляд — это и есть история.
«Я много думал над твоими словами, и вот что решил: 25 %-й динамит Нобеля дорог, маломощен и требует отдельно изготовленного детонатора. Для России он не годится. Надо наладить изготовление собственного.
Сначала нитроглицерин. Одну часть очищенного прозрачного глицерина обработать тремя частями азотной кислоты в присутствии шести частей серной. Серная кислота оттянет избыток воды и поможет выделить готовый глицерин. Делать все это следует в чугунном толстостенном сосуде, помещенном на холод. Подходит машинка для мороженого, заполненная крепким льдом. В сосуд следует влить кислоты, а затем понемногу, тщательно, но осторожно размешивая каждую часть, добавлять к ним чистый глицерин через тонкую свинцовую трубку. Работай в очках, толстых кожаных перчатках, а нос и рот завяжи плотной тканью, чтобы защититься от ядовитых паров. Должна получиться желтая студенистая масса без запаха, которая, тем не менее, ужасно ядовита. Вдыхание ее паров или случайное попадание на кожу губительны. Это и есть нитроглицерин, или „гремучий студень“. Он способен взорваться от малейшего толчка или нагрева. Держите его во льду. Если заметите, что нитроглицерин начал темнеть — бросайте все и бегите как можно дальше. Взрыв может произойти сей же миг.
