— Не люб-лю! Поне-дель-ни-ки!
Снова и снова.
Пока пружины не сломались. До самого поступления в университет Эд спал на полу на матрасе. По сей день он возлагает лично на Боба Гелдофа вину за то, что у него периодически болит спина. И пластинку ту больше никогда не заводил.
Но с тех самых пор песня ко мне привязалась, а повзрослев, я начала поддерживать сэра Боба[30]: я тоже не очень-то люблю понедельники. Однако сегодня утром все по-другому. Сегодня у меня необычайно прекрасное настроение. Сегодня лицо то и дело невольно расплывается в улыбке. А все потому, что…
— Ты перепихнулась!
Поднявшись по лестнице, я открываю дверь матового стекла и вхожу в небольшой офис, где меня встречает знакомый голос с ист-эндским выговором.
— Чего? — Нагнувшись, сгребаю с коврика пачку конвертов.
Брайан сверлит меня взглядом: ноги на столе, рот набит круассаном.
— Улыбка. Я ее узнаю из тысячи. Классическая «улыбка после перепиха».
В ответ закатив глаза, стаскиваю с себя джинсовую куртку и подхожу к старой вешалке из красного дерева. Вот уже шесть лет она огородным пугалом торчит в углу кабинета, покосившись под тяжестью старых пальто и курток, моих и Брайана, которые ни он ни я не хотим забирать домой. И каждый день на протяжении этих шести лет я исполняю один и тот же ритуал: мрачно желаю, чтобы нашелся свободный крючок, ищу его — безрезультатно — и наконец просто набрасываю куртку сверху.
— Ну и кто этот везунчик?
Как же хочется, чтобы в кои-то веки нашелся свободный крючок!
— Да нет никакого везун… — отвечаю я и осекаюсь. Потому что на этой раскоряке кое-что изменилось. Есть свободный крючок! Пялюсь на него, не веря своим глазам. Как странно. Прежде чем повесить куртку, оглядываюсь на Брайана.
— У тебя были свободные выходные, а в понедельник ты вплываешь с улыбкой до ушей, как у циркового клоуна. — Отложив недоеденный круассан, Брайан прижимает руку к сердцу. — Вот побожись, что не встретила какого-нибудь красавчика!
До чего все-таки сильна в Брайане склонность к мелодраме.
— Ладно, я действительно познакомилась кое с кем. Но умерь свой пыл, совсем не в том смысле. Я просто сдаю ему комнату.
Брайан падает духом.
— Никаких пикантных подробностей?
— Нет. Я свободная женщина, как ты помнишь.
— А я, знаешь ли, видел все серии «Секса в большом городе»… — Он многозначительно поднимает брови.
— Это всего лишь кино, Брайан, — смеюсь я. — Большинство вечеров я провожу, лопая полуфабрикаты перед ящиком или за постирушкой, а в постель ложусь только с книжкой.
