— Так, значит… развод?
Не за этим, стало быть, пришла сюда. Не развод нужен ей — поговорить с кем‑то, душу облегчить, ибо нет больше мочи терпеть в одиночку. Совет надеется получить — ведь должен же быть какой‑то выход, кроме развода, потому что какой же это выход — подвести человека под верную гибель! Римма кашлянула.
— Мы вызовем его сюда. Попробуем втолковать, что он болен, и, как со всякой болезнью, одной силой воли тут не справиться. Необходимо лечение. Попытаемся заставить его лечь в больницу.
Не адвоката, конечно, это дело — слепливать распадающиеся семьи, но, выйдя отсюда ни с чем, соберётся ли с духом снова предстать перед кем‑либо со своим крестом и позором?
— Эго можно? Если бы это…
— Пишите, — перебила Римма.
Смолкнув на полуслове, женщина принялась выводить под её диктовку старательные каракули.
Когда она вышла, гордо вскинув за дверью голову, в комнату заглянул Качманов. Не по себе было ему: отнимает время у занятого человека.
— Я сейчас… — На самом краешке стула пристроился он. — Вы говорили, если у меня появится что, чтобы я сообщил вам…
На лысине, широко светлеющей в свалявшихся русых волосах, искрилась испарина. Римма, поколебавшись мгновение, отчеканила, что напрасно он боится обеспокоить её. Вовсе не одолжение делает она — выполняет свою работу, которую, кстати говоря, подзащитный оплачивает.
Это подействовало. Обстоятельной и откровенной вышла беседа — впервые за все время. Римма получила в свои руки ниточку, которую тщетно нащупывала с самого начала.
Интуиция подсказывала ей, что Качманов Иванюка избил не из хулиганских побуждений, как классифицирует следствие, тут другое. Но что интуиция! — нужны факты. Ну хороший парень, ну добрый, ну посмотрите на его лицо — мыслимо ли, что человек с таким лицом способен на бандитские выходки? Все это не доводы. Принцип: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда» — давно и напрочь отвергнут юриспруденцией, а к чуткому сердцу судей взывают лишь посредственные адвокаты. Не актёром, умеющим вышибить слезу из зала, Должен быть адвокат, а тонким и бесстрастным аналитиком. Факты и ещё раз факты! Они действуют на судей куда сильнее эмоций.
Как и предполагала она, в деле была замешана женщина. Качманов–старший назвал её имя: Люда Малютина. Кажется, было это у них серьёзно, но собирались ли пожениться, он не знает. Когда сына призвали в армию, Люда два раза навещала отца. А полтора года спустя он встретил её на улице с Иванюком…
