, несколько отступал от собственных правил, но ему приятно было смотреть на свежую, пылкую юность, и он еще раз с болью подумал, насколько странно жизнь плетет свой сюжет и сколько дел для него еще есть в этом мире. Он погрешил против истины, собравшись подвести черту, думая, будто бы для него у нее ничего не осталось. Нет, конечно же, это не так, она неисчерпаема, исчерпал себя только сам бедный художник.
Доктор, не менее страстно влюбленный и в физиологию, буквально дышал веяниями своего времени — иначе говоря, он совсем недавно получил свой диплом; однако был независим, знаком с самыми разными взглядами, а разговаривал как человек, явно не без литературных способностей. Конечно, писать он пробовал, но тут природа его обделила. «Зрелые годы» его потрясли, он нашел там куски великолепные и, в подтверждение своих слов, захотел их прочесть Денкому вслух. Он был отнюдь не видением и, быть может, ниспослан Денкому, как и здешний целебный воздух, чтобы перевести дух, — он продолжал горячо рассказывать, как только совсем недавно открыл для себя этого автора и как немедленно полюбил за то, что тот единственный сумел облечь в живую плоть искусство, задыхавшееся от навязанных форм. Нет, автору он не писал; исключительно из почтительности. Денком порадовался от души, что всегда отказывал фотографам. Восторг, каким был исполнен доктор, вполне мог оказаться завязкой для нового, замечательного знакомства, и, разумеется, служба доктора Хью при графине не должна была им помешать никоим образом. Денкому захотелось тут же побольше узнать о том, что за человек графиня и какова природа взаимных связей, объединявших их любопытное трио. Графиня оказалась вдовой французского аристократа и дочерью знаменитого английского баритона, от кого она унаследовала вкус — правда, минус талант, — а также огромное, скопленное трудом приданое, остатки которого теперь проматывала. Мисс Вернхэм, личность странная, но прекрасная пианистка, живет при графине за жалованье. Графиня — щедрая, эксцентричная и независимая — везде возит с собой свою музыкантшу и своего врача. Невежественная и бурная, она тем не менее иногда бывает неотразимой. По этому быстрому наброску с натуры Денком тут же дорисовал в уме остальную картину. Его визави, говоря в новых терминах психологии, сам легко подпадал под гипноз, и если вдруг становился сверх меры общителен, то это означало, что он уже готов подчиниться. Он пошел у Денкома на поводу, даже еще не зная, кто он такой.
