— Хорошо, — кивнул Ник. — Ты хочешь подстрелить ее?
— Нет, Ники, нет.
Ник прошел в ивовые заросли, поднял трех куропаток, стукнул головами о рукоятку охотничьего ножа и положил на мох. Его сестра пощупала их, еще теплых, с толстой грудкой, красивым оперением.
— Подожди, скоро ты их попробуешь. — Ник светился от счастья.
— Сейчас мне их жаль, — призналась его сестра. — Они наслаждались этим утром так же, как мы.
Она посмотрела на куропатку, которая по-прежнему сидела на дереве.
— Она выглядит так глупо, когда смотрит вниз.
— В это время года индейцы называют их глупыми курами. После того как на них поохотятся, они умнеют. Перестают быть глупыми курами. Но эти уже не поумнеют. Это ивовые куропатки. Их можно отличить по перьевому воротнику на шее.
— Я надеюсь, что мы станем умными, — вздохнула его сестра. — Скажи ей, пусть улетит, Ники.
— Сама и скажи.
— Улетай, куропатка.
Птица не шевельнулась.
Ник поднял винтовку, а куропатка смотрела на него. Ник знал, что его сестра расстроится, если он пристрелит куропатку, поэтому щелкнул языком, но птица продолжала смотреть на него как зачарованная.
— Пожалуй, нам лучше не обращать на нее внимания, — предложил Ник.
— Извини, Ники. Она такая глупая.
— Подожди, пока мы их съедим. Ты поймешь, почему мы на них охотимся.
— Сезон охоты на них еще не открылся?
— Нет, конечно. Но они уже выросли, и никто, кроме нас, охотиться на них не будет. Я убью достаточно много виргинских филинов, а каждый из этих филинов убивает в день по одной куропатке. Они охотятся постоянно и убивают всех хороших птиц.
— Виргинский филин без труда убил бы эту куропатку, — кивнула его сестра. — Печалилась я напрасно. Тебе нужен мешок, чтобы нести их?
— Сначала я их освежую, а потом мы положим тушки в мешок, завернув в папоротник. И за ягодами идти отсюда уже недолго.
Они сели у большого кедра, Ник вспорол птицам брюшки, вытащил внутренности, отделил съедобные части, почистил и промыл в речке. Покончив с этим, пригладил перышки, каждую куропатку завернул в папоротник и положил в мешок из-под муки. Горловину завязал шелковой нитью и закинул мешок на плечо. Потом вернулся к реке и бросил в воду птичьи внутренности. Увидел, как большая форель вынырнула из воды и ухватила кусок птичьего легкого.
— Из внутренностей получилась бы хорошая приманка, — сказал он сестре, — но сейчас приманка нам не нужна. Форели в реке сколько хочешь, и мы поймаем ее, когда она нам понадобится.
— Если бы эта река протекала ближе к дому, она бы нас озолотила, — ответила его сестра.
