Старшина расправил хрустящую, из-под галет, бумагу и, обняв девочку левой рукой, правой — принялся рисовать.
Домик. Кружевная струя дыма над трубой. Вокруг домика — деревья. Ромашки непропорциональной величины…
— Вот видишь, — пририсовав к ромашке собачку, — молвил старшина. — А это, вот — зайчик, ушки, вон какие…
Старшина, глянув на сержанта, смутился и спросил:
— А может, у немецких зайцев ушки короткие?
— Не знаю, как ушки, товарищ старшина, а ножки у немецких зайцев теперь короткие…
Оба засмеялись. Сержант посмотрел на девочку и сказал:
— А дети — везде одинаковые.
Девочка вдруг перестала жевать, вытянула шею, и старушечье лицо ее улыбнулось. Она повела грязным пальчиком по зайчику и снова продолжала жевать.
— Ее бы, товарищ старшина, русским буквам научить, — проговорил сержант, подсаживаясь к столу.
— А ну, смотри, Гертруда (сержант всех немецких женщин называл Гертрудами), вот какая наша буква. Он вывел букву «А».
— Отчего же, можно научить, — весело сказал старшина, отобрав у сержанта карандаш.
Большими красивыми буквами старшина вывел перед девочкой слово «Ленин». Но девочка молча продолжала жевать, прижавшись к широкой груди старшины.
— Эх ты, — досадливо молвил он, — мала, ничего не понимаешь. Запоминай наши русские слова…
— Да, — вставил сержант, — верно. От того, как они воспримут наши слова, будет зависеть вся их дальнейшая жизнь…
— Жизнь… Жизнь, — повторил старшина, выводя перед девочкой слово «Жизнь»…
— Не смогу, — огорченно промолвил он. — Немецкого языка не знаю, а то бы я им вколотил русскую азбуку.
За таким занятием застал майор Сазонов своих подчиненных. Делая ночную поверку подразделений, майор вошел в комнату. Увидя старшину с ребенком на коленях, он нахмурил рыжие кустистые брови и громко сказал:
— Поздравляю вас, старшина, с прибавкой в семье…
Старшина стремительно опустил девочку на пол, вытянулся перед командиром полка и отрапортовал:
— Товарищ майор, первый взвод пятой роты расположился на ночлег, старшина роты Уртаев.
— Плохо расположился, товарищ старшина, — буркнул майор недовольно, разглядывая вповалку спящих солдат. И, поглядев на стол, с упреком добавил: — Зайчиков рисуете, а взвод у вас… вон на кого похож?..
— Да вот, девочка, товарищ майор, — виновато промолвил старшина, — жует целый вечер…
— Одно другому не мешает, — перебил майор, — до утра взводу высушиться, поужинать, ну и, конечно, выспаться…
Собираясь уходить, майор, пряча в глазах ласку, спросил:
