Проходя между партами и повторяя текст диктанта, учительница вдруг заметила лист бумаги, прикрепленный к брюкам мальчика. Тот смущенно смотрел ей в глаза и показывал на свое колено. Она собралась было сделать ученику замечание, но, прочтя написанное, покраснела и молча прошла к столу.
Все это время краснощекий не сводил глаз с блокнота методиста, где, как иероглифы, темнели таинственные пометки.
Методист перечеркнул красным карандашом какой-то кружочек и рядом поставил маленький крестик. Краснощекий забыл о грозившей ему двойке, его волновал этот крестик. «Что он означает? — мучительно думал мальчик: — четверка или пятерка?»
В том, что молодой практикантке ни двойки, ни тройки не поставят, он уже был уверен.
[15]
Он энергичным жестом откинул одеяло, спустил ноги на пол и, нагнувшись к уху товарища, прошептал:
— Пойдем? Посмотри, какое голубое безмолвие… Весь лагерь спит.
— Пойдем, — приподнимаясь, ответил товарищ и пошутил: — Боюсь, Володя, что за время наших раскопок ты из инженера-геолога превратишься в поэта.
— В этом нет ничего удивительного — моя профессия близка к поэтической, только рифмы у меня не получаются… Возьми фуфайку, Алан.
— А сам? — спросил Алан.
— Я в кожанке пойду.
Дремотный свет луны сочится сквозь слюдяные оконца палатки. Он падает на две узенькие походные кроватки, вплотную придвинутые к полотняной стене, на металлический ящик, заменяющий двум друзьям и тумбочку, и сейф, и письменный стол.
Товарищи оделись. Володя невысок, плотен, у него темные, с легкой проседью курчавые волосы; Алан худощав и лыс, и товарищи говорят, что от своих древних предков, могучих аланов, он унаследовал только эту раннюю величественную лысину…
Лагерь геологоразведочной партии уже больше трех месяцев занимается раскопками мертвого города.
— Фонарь не забудь, — шепнул Володя, беря палку.
— По какой же тропе тебя повести? — спросил Алан.
— Ну, конечно, по той, о которой ты рассказывал, — ответил Володя. И, выйдя из палатки, восторженно прошептал: — Посмотри, голубое море звезд.
— Море звезд, — таким же восторженным шепотом повторил Алан.
Друзья бесшумно проскользнули мимо белых палаток лагеря, обогнули высокий холм и углубились в темную узкую лощину. Дрожащие лунные тени стелились по дну лощины, повеяло неприветливым холодком.
— Сейчас пройдем эту лощину, поднимемся и попадем в мой фамильный склеп, — шутил Алан, идя впереди товарища.
— Скоро рассвет, — сказал Володя, очарованный безмолвной красотой горной ночи.
