Шанс, в котором нет правил [черновик] | страница 18

— Забрось нас в гостиницу, — сказал Цумэ. — Вместе с платьем.

Эней повернул ключ.

Двадцать минут спустя они были в машине одни.

— Я могу тебе показать город, — сказал Эней. «Идиот!» — закричал кто-то внутри него. Кажется, даже дуэтом. Возможно, это были «Ид» и «Эго». — Правда, сейчас темно, но самые красивые здания подсвечены, и…

— Покажи мне хороший ресторан, — сказала Ванда и положила свою руку поверх его на рукоять переключения передач. — Потому что я устала и хочу есть. А если там же будет и гостиница — совсем хорошо.

— Есть «Палас» на Морской, — шепотом сказал Эней.

— Прекрасно, — в тон ему прошептала она.

Anything you can say I can say softer. I can say anything softer than you.

Город мелькал в окнах рождественскими огнями. Эней не удержался и провез Ванду по Исаакиевской и Дворцовой. Там было светло как днем, а Нева лежала во мгле меж освещенными берегами… С большим опозданием пришла в голову мысль — столиков свободных сейчас не будет. В таких местах в канун Рождества столики нужно заказывать заранее, это тебе не «Эль Перро».

Так оно и оказалось — метрдотель пожал плечами и сказал, что к его огромному сожалению… даже для госпожи Войтович. «Идиот!» — присоединилось к хору суперэго — «Подпольщик со стажем! Простейшая же операция…» Эней полез за коммом, но Ванда это пресекла и направилась к стойке регистрации.

Свободный «люкс» нашелся. Эней перехватил руку Ванды и протянул администратору свою карточку.

— И ужин в номер, — сухо улыбнулась пани Войтович, вызывая меню.

— Не раньше, чем через два часа, — администратор изобразил вежливое сожаление.

— Отлично, — сказала Ванда. — Прекрасно. Раньше вам все равно никто не откроет.

Что в лифтах имеются камеры наблюдения, Ванда отлично знала, поэтому не сделала ни единого движения. Все движения были отложены до того момента, когда за ними захлопнулась дверь номера.

…С ужином наврали — принесли через полтора часа. Впрочем, так было даже лучше. Ванда сидела в кресле поперек — сама на одном подлокотнике, ноги на другом — и чистила апельсин. Эфирные масла взлетали вокруг ее пальцев маленькими сияющими тучками. Футболка Энея висела на ней мешком.

Anything you can wear I can wear better. In what you wear I'd look better than you.

— А что, — спросил Эней, управившись с последним куском какого-то итальянского маринованного мяса, — у тебя с христианами?

Ванда, до того задумчиво созерцавшая рождественскую елку в углу комнаты, повернулась к нему. Вопрос был поднят именно ею, когда они лихорадочно раздевали друг друга и Ванда обнаружила на его груди крест. «Черт бы всех вас побрал!» — темпераментно сказала она, но, поскольку прекращать никто не собирался, вопрос так и остался открытым.