– Но если актер играет плохо…
– Режиссер его увольняет…
– А если он еще и спектакль сорвал, то театр репутацию потерять может…
– Но ведь ничто не стоит так дорого, как репутация: зарабатываешь всю жизнь, а потерять можно в одну минуту.
– Слышал, ты в Лондон собираешься, Юрий Федорович?
– Откуда знаешь, Ираклий?
– Сорока на хвосте принесла.
– Да. Тебе давно стало тесно в твоей благословенной Грузии. А мне вот в России тесновато. Много дел по всему миру…
– Малява была – ты просил общество раскороновать тебя. Вопрос не решен?
– Об этом отдельно поговорим. Компромисс нужен.
– Раз нужен, обсудим. Он – я имею в виду нашего умника в Лондоне – сумел обмануть даже первых людей в стране. И не боится?
– Очень сильно боится. Просто дрожит от страха.
– Так, может, можно договориться?
– Умный и сильный стал бы договариваться. Дурак и трус попытается сбежать. Но от нас он не сбежит. От совести своей сбежит – потому что ее у него нет. А от нас вряд ли.
– Конечно, никуда не денется. Такие грехи сурово наказывается.
– Не спеши с наказанием. Мне ты доверяешь?
– Как можно, Командир?
– Я взял это дело на себя. Собрал все его долги, и сам их ему предъявлю к оплате…
– Мне от него денег не надо.
– Значит, договорились. Наказание сам подберу, обществу сообщу. Ты третий, от кого карт-бланш получил. Шахматный князь дал добро. Оружейный генерал дал добро, ему вообще в это дело опасно влезать. С ним согласовали по вертикали. Еще двое высоко сидят, далеко глядят, лишних проблем и головной боли не хотят. А сучонок этот сидит в замке и как прыщ на заднице свербит. Ты понял меня? Я на себя все взял. Остальное решим прямо сегодня. Где и во сколько?
– В 19, ресторан «Тбилисоба».
– Специально под меня народ собираешь?
– Нет. Вопрос мы решили. А там просто отметим мой юбилей.
Глава шестьдесят четвертая
Чижевский
Экспозиция африканского собрания Венского музея истории искусств полна таинственности. Из темноты залов на тебя надвигаются то статуи египетских фараонов, то росписи стен с иероглифами, то огромные саркофаги, то стеклянные кубы кругового обзора с поразительными произведениями древних ювелиров.
Задержав взгляд на одном из таких кубов, Чижевский обратил внимание на то, что в ювелирных украшениях Древнего Египта преобладали камни голубоватого и зеленоватого оттенков, а в украшениях из Центральной Африки чаще встречались рубины, обычно красные, реже – розовые. Чаще небольшие, очень редко – крупнее 40 карат.
Вот и зал, где смонтирована стена погребальной камеры камерунского царевича Су-Ни-Ката, датируемая 2400 г. до н. э. Для Египта это – эпоха Древнего царства. Для Египта – редкость, древность, но уже привычная. Для Камеруна – уникальное открытие. Ничего похожего такого масштаба в Центральной Африке до сих пор не обнаружено.
