Как уже говорилось выше, люди пришли посмотреть и послушать именно Джуди. После того, как та исполнила несколько баллад, она с гордостью объявила: «Леди и джентльмены, Лайза Миннелли», и с помощью этих нескольких слов лично открыла ящик Пандоры.
Публика встретила Лайзу почтительно, и юная исполнительница заняла место посередине сцены, оттеснив мать в сторону. Лайза, в отличие от задумчивого и душевного репертуара матери, выбрала для себя такие мощные вещи, как «Жизнь на колесах», «Передай трубку мира» и «Цыганская душа», и тот энтузиазм, с которым она их исполнила, тотчас нашел отклик у зала — люди хлопали и притопывали носками туфель, еще не догадываясь о том, что околдованы этой юной «версией» Джуди.
Несколько выбитая из колеи восторженным приемом, оказанным дочери, Джуди вернулась на сцену и до самого конца концерта исполняла баллады либо одна, либо на пару с Лайзой. Однако было ясно как божий день, что Лайза своим напором покорила сердца англичан, в то время как Джуди всего лишь давала добротный, хотя и не лучший свой концерт, и по сравнению с юношеским задором дочери выглядела довольно бледно.
Вконец отчаявшись, Джуди то и дело хлопала дочь по руке, в которой та сжимала микрофон, словно желая продемонстрировать публике, будто в первую очередь стремится научить Лайзу правильно держаться на сцене. Это ужасно смахивало на знакомую сценку, когда мать суетливо одергивает дочери платье перед тем, как той выйти на сцену.
Джуди изо всех сил старалась сохранить за собой контроль над ребенком, однако все ее усилия оказались тщетны. Лайза вела себя так, словно они с Джуди поменялись ролями. На протяжении обоих концертов не раз бросалось в глаза, как мать тщетно пытается взять ситуацию в свои руки. Но ко всеобщему изумлению Лайза, вольно или невольно, оттеснила мать на второй план.
Лайза позднее вспоминала тот вечер в интервью журналу «Гуд Хаускипинг»: «Когда я была совсем маленькой, я запросто выскакивала на сцену потанцевать, пока она поет, и все это было спонтанно, по-любительски, без всяких там репетиций. Работать с ней — это уже нечто совершенно иное. После тех кошмарных концертов я уже не побоюсь выступать на пару с кем угодно. Она тогда увидела во мне соперницу. Я уже была не Лайза. Я стала другой женщиной, посягнувшей на ее славу. И все это свалилось на меня тяжелой ношей. Ведь то был ее концерт. И я хотела, чтобы так оно и было».
Чувства Лайзы как профессионалки пришли в конфликт с дочерними, и это противоречие раздирало ее душу как во время концерта, так и после. До выступления в «Палладиуме» Лайза со страхом думала о совместном концерте с матерью, ведь Джуди превосходила ее как певица, или, по крайней мере, так ей казалось. Однако на сцене Лайза из дочери перевоплотилась в певицу, точно так же, как Джудй превратилась в певицу, выйдя к свету рампы. Впоследствии обе исполнительницы снова превратились в мать и дочь, поклявшись, что впредь никогда не станут выступать на одной сцене.
