Для Лайзы и ее матери то была самая счастливая осень. Казалось, все ужасы, все напряжение, все тяжелые времена остались далеко позади. Лайза и Джуди напоминали скорее сестер, тем более что мать наконец-то прекратила глотать таблетки. В течение всего этого времени Лайза наблюдала, с какой любовью люди относятся к ее матери. Куда бы они ни пошли — в театр, по магазинам, на прогулку в парк или в ресторан, — неизменно повторялась одна и та же история — восторженные поклонники, жаждущие хоть краешком глаза взглянуть на свою несравненную Джуди Гарленд.
Отдых и смена обстановки сотворили с Джуди чудо, как и два, один за другим, концерта в «Палладиуме». На одном из них Лайза сидела с герцогом Виндзорским, таким же большим поклонником таланта ее матери, причем герцог тихонько напевал себе под нос все ее песни. После «Палладиума» Джуди дала еще ряд концертов в Англии и Европе, однако, несмотря на весь успех, их оказалось недостаточно, чтобы окончательно решить все финансовые проблемы.
Испытывая острый недостаток средств и одновременно ни в чем себе не отказывая в Лондоне, Сид и Джуди в 1960 году решили перебраться назад в Нью-Йорк. Лорна и Джои пошли в обыкновенную государственную школу, а Лайза поступила в Высшую школу театрального искусства, причем это была ее четырнадцатая школа за десять лет. Там к Лайзе пришли две любви. Первая — это сцена, а вторая — Роберт Мариано, студент, мечтающий о сцене. Кроме того, Лайза близко сошлась там с одноклассником Марвином Хэмлишем, и вместе они попробовали, хотя и неудачно, записать пластинку. Дружба связывает их и по сей день.
Лайза оказалась предоставлена себе самой, потому что мать с отчимом занимались своими делами. Лайза проводила дни, изучая премудрости театрального искусства, а вечером позволяла себе развлечься. И хотя в школе она была новичком, она с головой окунулась в ночную жизнь Манхэттена.
Джуди особенно не волновалась о том, что дочь осталась одна в Нью-Йорке без всякого присмотра. «За Лайзу я спокойна. Она уже без пяти минут профессионал. И шоу-бизнес — это то, что ей надо. Она учится в Нью-Йоркской школе театрального искусства по классу танца. И у нее здорово получается».
Единственное шоу, которое Лайзе ужасно нравилось, — это «Пока, Птичка!», она постоянно сравнивала его со съемками фильма. «Это нельзя сравнить с той скучищей, которую я наблюдала в МГМ. Все происходило прямо на моих глазах, — с восторгом рассказывала Лайза. — Кордебалет «Птички» зачаровывал меня. В нем были заняты дети, и царила знакомая мне атмосфера братства. Оно представлялось мне ответом на мучавшее меня одиночество. Мы были друзьями, которые, вечно подшучивая друг над дружкой, хохотали по любому поводу».
