Княгиня грез. История голливудской актрисы, взошедшей на трон | страница 65

Допрос тянулся до бесконечности. Грейс безутешно рыдала и поэтому, как она поведала в письме Джуди, не запомнила всех подробностей, однако не сомневалась, какие чувства испытывала в тот момент. «Они… они довели меня до истерики».

Грейс впервые в своей жизни серьезно столкнулась с родителями. Будучи подростком, она покорно подчинилась отцовской воле и оборвала свой роман с Харпером Дэвисом. Летом 1947 года, не попав в колледж, она безропотно позволила родителям отодвинуть ее интересы на второй план, поскольку семейный совет постановил, что на первом месте стоит участие Келла в регате. И вот теперь образцовая барышня уступила место испорченной девчонке — по крайней мере, временно. «Когда я уехала в Нью-Йорк, — вспоминала она позднее, — меня словно прорвало…»

Грейс больше не желала функционировать как некий довесок к семье. Она была настолько взбешена, что не хотела даже разговаривать с родителями. «Целый месяц мы ели молча», — вспоминает Келл, описывая напряженную атмосферу, царившую в их доме той весной.

Однако Джек и Маргарет Келли продолжали стоять на своем. Их стиль был донельзя викторианским. Когда Пегги одним субботним вечером напилась вместе со своими приятелями в пивном погребке дома на Генри-авеню, — с нее потребовали возмещение всех убытков, а кроме того, Джек Келли упрятал спиртное под замок. Именно этим обстоятельством и объясняются все замки и запоры, которые Джек Келли был вынужден открывать, прежде чем подать Ричардсону его «бурбон» с водой. И вот теперь Джек Келли упрятал под замок свою среднюю дочь. Грейс было запрещено возвращаться в Нью-Йорк. Лишь однажды ей позволили съездить туда на один день, чтобы запереть на лето свою комнату в «Барбизонке» и забрать домой вещи. Занятий в академии больше не было, а свой выпускной спектакль Грейс уже сыграла. Затем ее отправили на лето в Оушн-Сити, где все семейство по очереди держало ее под неусыпным оком.

Ричардсон вновь услышал голос подружки лишь спустя несколько недель: Грейс позвонила ему по телефону. В трубку было слышно, что она никак не может отдышаться, словно после долгого бега. Грейс объяснила, что была вынуждена отдать сестре Пегги в виде залога комбинацию, а сама бросилась по пляжу искать автомат, пробежав при этом несколько миль.

Другая подружка Грейс по «Барбизонке», Беттина Томпсон, услышала всю историю целиком из уст затворницы, когда та на день вырвалась в Нью-Йорк. «Грейс сказала мне, что спала с Доном, — вспоминает Беттина. — Для меня это явилось полной неожиданностью. Я была в шоке, я ведь понятия об этом не имела. Я рассказала матери кое-что из случившегося (тогда я жила в ее нью-йоркской квартире). Так вот, я спросила мать, нельзя ли Грейс приехать ко мне на какое-то время. Мать только посмотрела на меня. «Иногда, — сказала она, — родители лучше детей знают, как поступить».