Выпускной спектакль Грейс состоялся в небольшом театрике под Карнеги-Холлом в присутствии всех студентов академии во главе с Чарльзом Джелинджером. Джек и Маргарет Келли тоже пожаловали сюда, чтобы взглянуть, как их дочь повторяет замашки филадельфийской красавицы. Для Грейс это могло бы стать идеальным моментом, чтобы представить родителям своего красивого и талантливого кавалера и вдобавок режиссера ее выпускного спектакля. Однако роман с постановщиком все еще оставался для окружающих секретом.
«В день спектакля, — вспоминает Ричардсон, — мы вместе отправились пообедать в кафе-автомат, расположенное в нескольких кварталах от академии, куда никто не ходил. После этого я пожелал ей успеха, и она пошла за сцену переодеваться».
Грейс не торопилась даже намеком ставить родителей в известность о своих отношениях с Доном Ричардсоном, однако она явно недооценила материнское чутье Маргарет. Ма Келли уже давно заметила, что дочь сильно изменилась за последнее время. «Каждый раз, когда Грейс приезжала домой на выходные, — вспоминала миссис Келли позднее, — душой она, казалось, оставалась в Нью-Йорке».
Ма Келли сразу разгадала смысл этих симптомов.
— Грейси, — спросила она дочь, — а ведь там у тебя наверняка кто-то есть?
— Да, — согласилась Грейс, — есть.
И тут ее прорвало. Заикаясь от волнения, она выложила все как на духу о молодом режиссере из академии, о его вере в нее, о его планах насчет ее карьеры и о том, что они надеются пожениться.
Вот почему весной 1949 года Дон Ричардсон — правда, без особого энтузиазма — оказался в вагоне поезда, направлявшегося в Филадельфию. «Мне не хотелось ехать туда, — говорит он сегодня. — Я предчувствовал, что эта поездка добром не кончится. Однако Грейс и слышать об этом не хотела. Она утверждала, что ее родители — милые люди, что им все равно, еврей я или нет; они, мол, даже не будут иметь ничего против того, что я все еще не развелся с женой, — правда, она сама еще не поставила их об этом в известность. Она беспрестанно твердила мне, что ее родители проявят понимание».
Брат Грейс Келл позднее вспоминал свои «приготовления» к приезду домой сестры с потенциальным женихом. Мать постаралась заранее просветить его насчет того, кто такой Дон Ричардсон.
«Она велела мне в пятницу привести к нам домой троих моих самых симпатичных и спортивных друзей, — признался Келл писательнице Гвен Робинс. — Один из них был олимпийским чемпионом в плавании стилем «баттерфляй» и внешне смахивал на Кирка Дугласа; второй был здоровенным на вид парнем, похожим на штангиста (он был моим партнером в гребле и вдобавок подрабатывал спасателем в Оушн-Сити). Пригласил я также и третьего — высокого, крупного парня, тоже из пловцов.
