К тому времени, как Грейс снова обрела голос, Хосе Феррер нашел себе другую героиню. Годы спустя Грейс смеялась, вспоминая этот эпизод, однако тогда этот некстати случившийся приступ ларингита стал для нее поворотным моментом карьеры. Она сделала все, что в ее силах, чтобы следовать в жизни советам отца, однако прослушивание для «Сирано де Бержерака» положило конец ее устремлениям сделать себе имя на сцене.
Съемки фильма «Наберите номер убийцы» близились к концу, и Альфред Хичкок завел с Грейс разговор о своих планах снять еще одну картину. Но студии «Парамаунт» уже приступили к сооружению уникальных в своем роде декораций — настоящего лабиринта из по меньшей мере тридцати квартир (этот вид открывался взгляду из заднего окошка еще одной квартирки в Гринвич-Вилидж). Прикованный после несчастного случая к инвалидной коляске, молодой и обычно непоседливый молодой фотограф наблюдает в телеобъектив своей фотокамеры за жизнью соседнего дома. Неожиданно он становится свидетелем событий в одной из квартир, которые вызывают у него подозрение. Его подружка с Парк-авеню, молодая корреспондентка из журнала мод, разделяет его подозрения, и вдвоем они разоблачают тяжкое убийство.
В начале октября 1953 года Джей Кантер позвонила Грейс, чтобы сказать ей, что Хичкок серьезно намеревается задействовать ее в своем фильме «Окно во двор». Там она сыграет главную женскую роль в паре с еще одной голливудской знаменитостью — Джеймсом Стюартом. Однако одновременно агент получила для Грейс другое, не менее соблазнительное предложение. Сэм Шпигель снимал «У причала» — сердитую, «непричесанную» драму из жизни портовых грузчиков. Съемки планировалось проводить в Нью-Йорке, в режиссеры был приглашен Элиа Казан. Грейс предлагалась главная женская роль, ее партнером по фильму должен был стать Марлон Брандо.
Грейс прочитала оба сценария, и они оба ей понравились. Двадцать два года спустя она рассказывала журналисту Дональду Спото о своей нерешительности.
«Вот так я и сидела, уставясь на два эти сценария. Мой агент сказала мне, к четырем часам должна знать мое окончательное решение. «Но я не знаю, что выбрать, — отвечала я. — Мне они оба нравятся. Я бы, конечно, предпочла остаться в Нью-Йорке, но мне нравится работать с Хичкоком. Я просто не знаю, что делать». А она мне говорит: «Я позвоню тебе через час и хочу услышать твой ответ». Я сказала: «О'кей».
Спото не стал допытываться у Грейс, почему она все-таки предпочла «Окно во двор», однако этот выбор говорит сам за себя. Упустив шанс сыграть уличную девчонку из бедного квартала (в конечном итоге эта роль досталась Еве-Марии Сент), Грейс ухватилась за роль обеспеченной и уверенной в себе столичной жительницы. Черно-белой ленте она предпочла цветную, а дерзкому и молодому таланту Брандо — далеко не юного, но неплохо сохранившегося Джеймса Стюарта. А коль речь зашла о режиссерах, Грейс остановила свой выбор на том из них, кто в чем-то напоминал ей отца. Несмотря на все ее частые заявления, будто она стремится стать серьезной актрисой, Грейс, как правило, старалась не рисковать. Она прекрасно знала пределы собственных возможностей. Обычно актриса старалась выбрать средний, беспроигрышный вариант (точно так же поступала такая известная кинозвезда, как Элизабет Тейлор, когда бралась за Теннесси Уильямса и Шекспира). Грейс с особой легкостью удавались те роли, в которых она, по сути дела, играла самое себя. В «Полдне», «Могамбо», «Убийце» она создала портреты женщин, удивительно похожих на нее, и вот теперь, в фильме «Окно во двор», Хичкок приглашал ее сыграть отчаянную модницу «Барбизонки». Героиню звали Лайза Фремонт, однако, в сущности, это была Грейс Келли собственной персоной.
