Аллоброгам было предложено прислать на помощь катилинариям свою кавалерию, славившуюся храбростью и быстротой натиска.
Послы покивали головами, почесали бороды и попросили дать им день на размышление. На том и расстались.
Тем же вечером Цицерон знал, что заговорщики клюнули на приманку, и проинструктировал Сангу, что ему делать дальше.
Хорошо знавший экспансивный характер галлов, воспламенявшихся от любой, даже иллюзорной надежды и мгновенно падающих духом при малейшей неудаче, Санга сразу же заявил аллоброгам: ему все известно об их тайных переговорах с заговорщиками, и это не сулит им ничего хорошего.
Перепуганные насмерть аллоброги тут же выложили все, о чем шел разговор в доме Децима Брута.
Санга же продолжал стращать их всевозможными карами. Наконец, видя, что слова его произвели должное впечатление, он резюмировал, что единственный для послов выход из создавшегося положения и, может быть, даже возможность получить кое-что в качестве вознаграждения, — это в точности выполнить некоторые условия.
Условия сводились к следующему: аллоброги должны по-прежнему проявлять заинтересованность к предложению Лентула и давать всяческие заверения и обещания поддержки заговорщиков. А главное — в конечном итоге убедить главарей заговора дать послам письменное обращение ко всем старейшинам племени с просьбой поддержать их в борьбе за власть.
Перепуганные насмерть послы согласились со всеми условиями и на следующий же день начали в точности выполнять все инструкции Санги, сообщая ему подробно обо всем, что они услышали и увидели.
За день до своего отъезда депутация аллоброгов обратилась к Лентуллу с просьбой дать им письма для того, чтобы они показали своим соотечественникам, сколь могущественных друзей они обрели в Риме, и тем самым смогли убедить своих земляков поднять оружие против римской олигархии.
Кассий засомневался было в необходимости таких писем, но аллоброги затараторили наперебой, что без документального подтверждения им трудно будет убедить свою общину в серьезности намерений римских граждан, с коими они договорились о совместных действиях.
Лентул, считая неожиданное приобретение ценных союзников своей личной заслугой, стал убеждать соратников написать письма и скрепить их своими подписями и печатями. И тут же первым сел писать письмо.
В конце концов, и остальные, последовав его примеру, написали короткие письма, поставили под ними свои подписи и скрепили их своими печатями.
