— Закрой за собой дверь, чтобы нам никто не помешал, — серьезно, но просто говорила я. — На самом деле о том, что мой браслет в твоих руках, я узнала только вчера утром, когда мы отчаливали.
Антон закрыл дверь и спросил:
— Почему ты сразу не потребовала его обратно?
— Во-первых, ты согласен, что человек человеку волк? Кстати, такого мнения придерживается твой любимый Александр Иванович…
— Ладно тебе, и я уже понял, что этот профессор просто сухарь, — махнул рукой Антон, и я рассмеялась. — Жаль, я не знал другого Александра Ивановича… Он-то, наверное, был настоящим профессором…
— Во-вторых, — не дослушав, продолжила я, — магия браслета так тонко переплетена с нашими судьбами, что любое грубое вмешательство может прервать связь. Ведь мы знаем, с чем имеем дело.
Антон поднял правый рукав своего свитера. Его крепкую руку опоясывал мой браслет, который смотрелся еще роскошней, будто разлука с ним только приблизила и увеличила его в моих глазах. Антон снял украшение.
— Разреши, я сам надену его тебе на руку, — попросил он, и я не отказалась. — Пусть это будет знаком примирения. Я возвращаю то, что по праву тебе принадлежит.
— Антон, я бесконечно рада, что у меня есть такой друг, как ты. Но я могу себе представить, как тебе было трудно найти верное решение… в этой туманно-лучистой борьбе.
— Туманно-лучистой? — переспросил Антон. — Красиво, но я думал, что ты обидишься и…
В этот момент объявили о том, что теплоход причаливает к берегам Волгограда.
— Ева! Пойдем скорее на палубу! — схватил Антон меня за руку. — Волгоград! Я там жил! Пойдем, я покажу тебе свой город!
Мы выбежали навстречу приближающимся берегам.
* * *
Волгоградская остановка длилась гораздо меньше, чем саратовская. В этом городе мы пробыли только четыре часа, а дальше нас ожидала Астрахань. Экскурсия была не особенно интересной. Оказалось, что Красильников знает о своем родном городе больше. Он с какой-то мальчишеской гордостью рассказывал мне о своих друзьях и жалел, что не может их увидеть.
Макс чувствовал себя лучше и, как обычно, крутился рядом с Кирсановой. Лия, кажется, была неравнодушна к Красильникову. Но вся эта любовная чепуха меня, к счастью, не касалась.
Меня волновало иное, не поддающееся простому истолкованию. А именно: связь между пластиной и браслетом. Сейчас я обладала обеими вещами, но как найти смысл их воссоединения? Может быть, я ошиблась, и подсказки еще не исчерпали себя?
Мы вернулись на корабль. Снова прощальный гудок и громкая, но смешная музыка. Мы покинули Волгоград. Антон немного поныл, повздыхал, а потом спросил:
