— Ну, потерпи родная. Недолго осталось. Надо покрепче на ноги встать. Когда сегодня с главным говорил, он твердо пообещал регулярно печатать. Победили мы «твоего», победили!
Эх, мама, зачем ты меня родила?! Моя жена (теперь бывшая, конечно) и с моим злейшим врагом!
Корабль тонет, крысы начали бежать? Или они сами и потопили корабль? Прогрызли днище и сидят теперь, радуются.
Сел в машину. Напрягся так, что аж руль в руках затрещал. Засунул всю черную палитру чувств в самый дальний уголок души — не время пока. Сейчас ничего не должно мешать работе мозга.
Так значит это Зинченко все подстроил! С помощью женщины, которую я когда-то женой называл. Но как? Это же нереально! Хотя он поразительно изобретателен на всевозможные подлости. Значит, снюхались за моей спиной они, она ему про мой источник вдохновения все выложила. Ну, а дальше-то что? Как же они повлиять смогли?
Приехал домой. Хожу из комнаты в комнату. Думаю. Ни одной стоящей мысли. Так, сумбур один, да фантазии дикие. Зашел в кабинет. Сел за рабочий стол. Взял ручку. А блокнот где? Вечно у меня все не на месте лежит! Ладно, вот календарь, оторву листок. Пишу. Зачеркиваю. Опять пишу. Нет, все не то, не то.
Стоп! А это что такое? Листок отрывного календаря, 20 мая 1985 года! 1985?!! Да! Так, так. Перебираю бумажки на столе. Газеты, журналы того же года. Фотография всего нашего выпуска филологического факультета в 1985 году. Понятно теперь откуда у меня в последнее время такая легкость и безмятежность в душе — ведь, учитывая богатство моего воображения, подсознательно я находился в счастливых годах своей молодости.
Но это же получается, что когда я садился за рабочий стол, закрывал глаза, спускался в подвал и брал с полки книги из двадцатилетнего будущего, то эти книги были из текущего года? Вот в чем их, моих недругов, план! Какое тонкое коварство! Жена не смогла бы до такого додуматься. Это она рассказала Зинченко о моей тайне, а он уже придумал эту хитрость со смещением во времени. Умно, умно, ничего не скажешь! Но и я не лыком шит!
…В кабинет редактора толстого глянцевого журнала вошел писатель.
— А, привет. Я же говорил, не носи пока рассказы. Исписался ты, отдохни с полгода.
— Почитайте, — коротко и твердо сказал вошедший.
— Ну, хорошо, хорошо.
Через 15 минут редактор поднял удивленные глаза на литератора и сказал:
— Это, это… это просто прорыв! Это будущее литературы! Срочно в номер! Но как вы… как вы такое смогли сочинить?! Это же просто прелесть какая-то, а не рассказ!..
