Женщина без особого энтузиазма вынула из сумки простенький затасканный мобильник.
— Вчера, около девяти вечера. Непринятые звонки с городского номера, — подсказал благодарно взглянувший на Виктора Григорий. — Есть?
Матрона неспешно пощелкала клавишами, замешкалась и неуверенно произнесла:
— Два сообщения о непринятых вызовах с… — Она назвала телефонный номер ординаторской хирургического отделения. — Странно. Мы с мужем весь вечер были дома. И я отчетливо помню, что телефон не звонил.
— Скорее всего, проблемы с сетью. — Тыч удовлетворенно откинулся на жесткую спинку стула. Он изначально был практически уверен в том, что мамаша беглеца не станет врать и делать вид, что никаких уведомлений не приходило. Причиной тому был ее простовато-незлобивый вид, начисто уничтожавший в собеседниках мысль о возможном интриганстве.
— В любом случае это не снимает с вас ответственности за нанесение телесных повреждений моему сыну. — Шатенка, похоже, не собиралась сдаваться. — Тем более что вы сами признали факт силового воздействия.
— Должен признать, что изложенная вами, Григорий Васильевич, версия происшедшего во многих пунктах отличается от интерпретации тех же событий противоположной стороной. — Затянувшееся словоблудие грозило нарушить установленный режим. Масленников демонстративно взглянул на часы — восемь двадцать. Щепетильные заместители уже с десяток минут толпятся в тесной приемной. Необходимо было разрубить узел зашедшей в тупик дискуссии. — Лично я, со своей стороны, вижу единственную возможность достичь договоренности признанием неадекватности действий обеих сторон. Дежурный доктор принесет публичные извинения. Ремонт двери, разумеется, за ваш счет, Григорий Васильевич. Вынесение выговора, думаю, будет весьма оправданной мерой порицания. Пострадавшего незамедлительно обследуют, осмотрят специалисты с целью исключения возможных осложнений. Ну а вам, молодые люди, я бы рекомендовал не вести себя слишком импульсивно, чтобы не попадать в неприятные ситуации.
— И все-таки я требую более тщательного разбора случившегося и более строгого наказания виновных. — Мать фингальщика всем своим видом выражала крайнюю неудовлетворенность предложенным вариантом. — Если понадобится, мы обратимся в вышестоящие инстанции, а возможно, и в прокуратуру.
Последняя фраза повисла в воздухе.
Масленников опасался бюрократической волокиты, неизменно сопровождающей всякое, даже самое пустячное «расследование». Любой госорган, а прокуратура в особенности, — обязан был «реагировать» на поступившую жалобу. И зачастую это «реагирование» превращалось в длительное дотошное разбирательство, заполнение бесконечных протоколов и формуляров, предоставление многочисленных справок и выписок. В результате на ближайшие недели упорядоченный рабочий день Валентина Валентиновича грозил обернуться непрогнозируемым времяпровождением.
