— Сейчас я хочу только ступить на твердую землю, пока это устройство опять не завертелось.
Келси галантным движением взял ее за руку:
— Ваше желание для меня закон.
Она сошла на пол, с облегчением почувствовав его твердость.
— Ну и что вы думаете? — спросил он.
— О чем?
Марси приводила в замешательство ее реакция на рабочего парня с веселыми изумрудными глазами. Вообще «синие воротнички» не относились к ее типу мужчин. Ей нравилось, как выглядят успешные бизнесмены: итальянские костюмы, накрахмаленные белые рубашки, модные галстуки, стильно подстриженные волосы. У Келси же длинные волосы стянуты на затылке простой резинкой.
— Вам она нравится? — Он указал на карусель.
«Больше, чем хотелось бы», — подумала Марси, высвобождая руку из его пальцев.
— Очень мила.
Он в притворном ужасе всплеснул руками.
— Мила? Об одной из лучших старинных вещей, которые я видел в своей жизни, Марселла говорит, что она всего лишь мила?
Его преувеличенный ирландский акцент вызвал у Марси улыбку. По желанию Келси он то появлялся у него, то исчезал.
— Простите. Она прекрасна. Так лучше?
Он касался ее локтя, когда они выходили из павильона и спускались по ступеням.
— Что вы хотели бы посмотреть еще?
— Не знаю. Что-нибудь интересное. — Она достала из сумки брошюру аукциона. — Возможно, поезд. А вы имеете отношение к парку или к аукциону?
— То есть возьму ли я с вас комиссионные, если вы что-нибудь купите? — усмехнулся он. — Нет. Я просто зритель, люблю парки развлечений. Хотя, может статься, и приобрету нечто достопамятное.
Келси повел ее по дорожке, кивнув в сторону нескольких мужчин, несущих знакомые брошюры. Марси остановилась.
— Не провожайте меня. Я сама найду дорогу.
Он с улыбкой взглянул на нее:
— А вдруг у вас опять начнется головокружение? Я никогда себе не прощу, если что-нибудь случится с такой милой леди.
Марси поняла, что отказываться бесполезно. Правда, хотя она и не созналась бы в своем желании, ей нравилось его общество. А если мистер Ханнаган задумает ее обидеть, то вместе с ключами она сжимает в руке газовый баллончик.
— Печальное зрелище, — вздохнул Келси, указывая на тихую, пустынную аллею. — Без людей, шума и музыки здесь как в городе-призраке, ожидающем, когда сюда вернется жизнь.
— Вы правы, — согласно кивнула она.
— Может, вас заинтересует колесо обозрения? — Келси остановился перед комнатой смеха, где в стеклянном ящике стоял на страже манекен цыгана.
Марси вздрогнула.
— С моей тошнотой я не могу даже смотреть на него.
