Петербургская повесть | страница 11

Псевдоним придуман, предисловие написано. Осталось заняться практической стороной дела.

Седьмого мая 1829 года в Петербургский цензурный комитет поступила рукопись «на 36 листах под заглавием „Ганц Кюхельгартен“, идиллия в картинах, писана в 1827, соч. Алова, от студента Гоголь-Яновского».

Рукопись сразу же была одобрена — ничего предосудительного цензор в ней не обнаружил — и возвращена «издателю».

Между прочим, за рукописью Гоголь послал Якима. Сам идти побоялся. А вдруг не разрешат?

Но все сошло благополучно. Теперь — в типографию.

В Петербурге имелось несколько типографий. Гоголь выбрал одну из самых известных — Плюшара.

Типография Плюшара помещалась на углу Невского проспекта и Большой Морской улицы в огромном доме Косиковского. Самого типографщика уже не было в живых, и делами заправляла его вдова.

Недоверчиво оглядев скромно одетого молодого человека с тощей тетрадкой в руках, вдова Плюшар заявила, что для напечатания идиллии нужны деньги.

«… Я принужден снова просить у вас, добрая, великодушная моя маменька, вспомоществования. Чувствую, что в это время это будет почти невозможно вам, но всеми силами постараюсь не докучать вам более, дайте только мне еще несколько времени укорениться здесь, тогда надеюсь как-нибудь зажить своим состоянием. Денег мне необходимо нужно теперь триста рублей».

Деньги из Васильевки были получены, и печатание «Ганца» пошло полным ходом.

Гоголю не терпелось поскорей выпустить в свет свою идиллию. Узнав, что «Ганц» отпечатан, он тотчас же обратился к цензору Сербиновичу: «Издатель идиллии Ганца Кюхельгартена просит усерднейше вас, если только принесут из типографии ее сегодня, сделать ему величайшее одолжение, если только это не обеспокоит вас, ускорить выдачу билета на выпуск в продажу».

Билет за № 481 был выдан пятого июня, и «Ганц Кюхельгартен» поступил в продажу.

Волнуемый попеременно то страхом, то надеждой, Гоголь притаился и ждал, что скажут публика и критика.

Толков в публике никаких не объявилось по той простой причине, что «Ганца Кюхельгартена» никто не покупал. А вот мнения критики не пришлось долго ждать.

Недели через три после появления идиллии в журнале «Московский телеграф» напечатан был о ней следующий отзыв: «Издатель сей книжки говорит, что сочинение г-на Алова не было предназначено для печати, но что важные для одного автора причины побудили его переменить свое намерение. Мы думаем, что еще важнейшие причины имел он не издавать своей идиллии».