Когда в 2008–2009 году случился большой кризис, учебные заведения столкнулись с необходимостью сокращения расходов. Раньше они просто брали, например, 5 % из фонда. Но внезапно в результате кризиса капитал фонда из 40-миллионного превращается в 24-миллионный и руководство начинает искать, на чем бы сэкономить. Но ведь они уже увеличили минимальные расходы, включили постоянные задолженности в балансовые отчеты, в результате чего погрязли в проблемах, и теперь могут только наделать еще больше долгов, потому что считают, что рынок вот-вот повернет вспять. Они уговаривают сами себя: у нас талантливые менеджеры, и они убеждают нас, что все будет в порядке.
Мы проходили это несколько раз. Все развивается по нисходящей спирали, и когда люди спохватываются, то бывает слишком поздно, как в случае с Lehman Brothers и Bear Stearns. Одно из преимуществ здесь, разумеется, состоит в том, что мы можем наконец-то разделаться с тенурой. Кроме того, поднимутся азиатские университеты, которые пока не испытывают таких проблем, как огромные зарплаты, огромные обязательства перед профсоюзами и по тенуре.
Один из наиболее характерных аспектов американского университетского образования переживет даже схлопывание нынешнего пузыря. Я говорю о возможности уехать из дома и учиться среди сотен и тысяч других молодых людей в возрасте от 18 до 22 лет. Спортивные команды, дискуссионные клубы, социализация – все это устоит, даже если бо́льшая часть университетской жизни будет проходить за компьютером в общежитии. Может быть, сохранятся даже лекционные аудитории, но лекции будут транслироваться через спутник. Библиотеки же исчезнут или будут переоборудованы под теннисные корты.
«Созидательное разрушение», вызванное развитием технологий в сочетании с абсурдной и неприемлемой финансовой структурой, даст жизнь совершенно новым способам и центрам образования, как мы уже видели в истории. Всеми давно забыты названия великих некогда университетов в Марокко, Тимбукту, Португалии, Италии, Азии… и этот список можно продолжать.
ПОКА я преподавал в Колумбийском университете, я получил от китайского правительства разрешение проехать на мотоцикле по территории Китая, что и сделал в 1988 году. Это нашло отражение в эпизоде документального сериала Travels («Путешествия») компании PBS под названием The Long Ride («Долгий путь»). После Китая я проехал пять тысяч миль по Пакистану и Индии.
Вернувшись домой из этого трехмесячного приключения, я получил от декана Колумбийской школы бизнеса предложение. Он заявлял, что предложение впечатляющее и от него невозможно отказаться. Я же понятия не имел, что такого университет мог бы мне предложить, чтобы я хотя бы заинтересовался.
