— Ешь, Лиля, ешь! Подумай, ведь до завтрашнего вечера продержаться надо.
— Давай, давай, — присоединился к уговорам Петр, — за маму, за папу…
Все внезапно замолчали.
— Я что-то не то сказал, — немного растерялся Петр.
Одна из девочек вдруг зло бросила:
— Нет у нее ни мамы, ни папы! Погибли в автокатастрофе!
— Ну… извините, — пробормотал уже совсем растерявшийся Петр, — я же не знал…
— Не знал, так и говорить нечего! — все так же недружелюбно высказалась девочка.
— Но поесть надо, — настаивал Петр. — Ты поешь, Лиля.
— Не могу, Зоя, — обратилась Лиля к соседке, — плохо мне… Не могу есть… Пить! Пить дайте!
— Надо было лишний стакан чая попросить, — сказала Зоя.
— А я свой еще не пил, возьми, — и Алька протянул Лиле стаканчик с полуостывшим чаем.
Лиля с жадностью схватила его и залпом выпила. Когда ее ладонь прикоснулась к его руке, Алька почувствовал, что его будто огнем обожгло. Он внимательно посмотрел на девочку и сказал:
— По-моему, у нее температура.
Петр приложил тыльную сторону ладони ко лбу девочки и подтвердил:
— Да она горит! Ее к врачу надо!
— К вра-а-чу! — с насмешкой протянула Зоя. — Пытались уже. Полис требуют или деньги. А у нее нет ни того, ни другого.
— Так пропадет же она здесь! — высказал опасение Петр.
— Все мы здесь… пропадем рано или поздно, — глухо отозвалась Зоя.
— Ну, вы еще когда-то, а она сейчас! — настаивал Петр. — Надо что-то делать! Где вы ночуете?
— Вон в том доме на лестничной площадке, около батареи.
— И что, никто больную к себе не пустит?
— Конечно, не пустят, — устало сказала Зоя. — Да они нас с площадки гоняют.
— Ну, ладно, родители погибли. Но ведь она с ними где-то жила… Может, кто из родственников остался?
— Тетка… Тетка осталась, от которой Лиля и сбежала, потому что тетка очень злая… В Батайске живет.
— До Батайска мы ее можем не довезти, — сказал Петр, глядя, как Лиля в полубреду прижимается к Зое. — Ребята, хоть у кого-нибудь из вас есть здесь родственники или знакомые, чтобы на время девочку определить? Ведь умрет она здесь, на улице!
Ребята зашумели, что-то стали говорить наперебой, из чего Петр и Алька поняли, что почти все они не местные, скитаются по подвалам, чердакам и вокзалам. Некоторые из них при этом держали около носа баночки и нюхали то ли клей, то ли еще какую-то пакость.
— Эх вы! — обратился к ним Петр. — Сами себя губите! Вам потому вольной жизни захотелось, чтобы никто не мешал всякую гадость нюхать или глотать? Дураки! Погубите себя раньше времени. Жалко мне вас.
