Вскоре он увидел их: Лора и Вовчик шли из кассового зала к автобусу. Вслед за ними шел и водитель с контролером. Когда контролер вышел, дверца захлопнулась. Автобус начал объезжать газон, чтобы вырулить на дорогу. Алька смело подошел туда, где кончается поворот, и подождал, пока автобус поравняется с ним. На несколько коротких мгновений они сошлись. Из окна на него смотрела изумленная Лора, потом лицо ее исказилось злобой, она грозила кулаком и что-то кричала, но слов, конечно, не было слышно. На миг из-за Лоры выдвинулось суровое лицо Вовчика, и Алька со всей злорадностью, на какую был способен, высунул язык и скорчил невероятно отвратительную рожу.
Теперь можно начинать новую жизнь, причем, самому, без всякой поддержки. Алька направился к «своему» подъезду, поднялся на пятый этаж и решительно нажал кнопку звонка у заветной двери. Открыла женщина средних лет, пожалуй, и старше. Алька состроил печальную мину и тихим голосом сказал:
— У вас лестницу убирать некому…
— Кто тебе сказал? — перебила женщина.
— А там, около дома, — Алька для большей убедительности махнул рукой назад. — Сказали, чтобы я к вам обратился.
— Ничто так быстро не разносится, как неприятные известия, — философски заметила женщина. — Но ты здесь причем? Или тебя мать послала?
Алька, запихивая поглубже в карман бутылку с водой и слегка запинаясь, начал вдохновенно врать, понимая, что успех этого дела зависит от того, насколько искренними покажутся его слова.
— Да, мама… Она сама не может сейчас убирать… Сильно болеет. Совсем свалилась, а… а деньги нужны на лекарства и… и…
— Та-а-ак, — протянула женщина. — И сколько же она будет болеть?
— Не знаю. Наверное, долго… Но вы не бойтесь, я буду убирать, я умею. Я хорошо буду мыть!
— А мама знает, что мы платим по десять рублей с квартиры?
— Знает, знает! — поспешил заверить Алька. — Она согласна!
— Ну, не знаю… Доверить ребенку…
— Я уже большой! — перебил Алька. — Мне скоро двенадцать! И я же временно… Потом мама придет.
— А вы с мамой вдвоем живете или…
— Вдвоем, — опять перебил Алька. — Папа давно умер.
Он опустил голову, испугавшись, что женщина заметит, как он краснеет от вранья. Но, в сущности, какая разница? Его отец жив, зато умерла мама, а ему так нужна эта работа! Слезы невольно навернулись на глаза, и Алька вытер их кулаком. Женщина вздохнула и, словно освободившись от сомнений, сказала:
— Сегодня и приступай. Приходи с ведром, тряпкой и веником.
Вот этого Алька не ожидал. Где же он все это возьмет? Он растерянно смотрел на свою работодательницу и, наконец, произнес:
