Если только…
Лучше не просыпаться. Пусть все происходящее будет лишь частью сна.
Выругав себя, Тереза Лупо сбросила оцепенение и пошла вниз.
Перони все так же спал у камина. Ник бродил по комнате.
— Где Лейла? — спросил он. — Она наверху?
— Не думаю, — ответила Тереза.
Подошла к окну. Опять повалил снег — толстое одеяло, сшитое из огромных мягких снежинок. Сквозь них видны свежие следы, зигзагом ведущие по направлению к воротам и вскоре исчезающие, скрываемые пургой.
— О дьявол! — вздохнула она. — Черт возьми! Девочке всего тринадцать лет. Откуда мне было знать, что она цирковая артистка, умеющая избавляться от цепей? Ты никого не видел на велосипеде, когда подходил к дому?
Ник протянул руку к окну, за которым бушевала метель.
— В такую погоду?
Тереза вернулась в гостиную. Ее сумочка открыта, кошелек тоже, все деньги исчезли.
Появилась большая знакомая фигура и остановилась возле нее. Тереза не смотрела на Джанни, но чувствовала его замешательство. Он умел каким-то образом молча передавать свои эмоции.
— Где же она? — вновь спросил Коста.
— У тебя тут есть велосипед? — Он кивнул. — Больше ты его не увидишь. Должно быть, она уехала на нем. Извини, я уснула.
— Боже мой… — пробормотал Перони.
— Простите меня! Ты тоже спал. А ты ведь полицейский.
Коста уже вертел в руках ключи от джипа. Он явно пребывал в ярости.
— Я пыталась помочь! — крикнула Тереза, видя, что мужчины, не глядя на нее, направляются к двери. — Я хотела…
Они ушли.
— Черт возьми… — проговорила она, хотя рядом уже никого не было.
Тереза даже не успела сказать им, что виновата в случившемся.
Закружилась голова, Тереза вдруг почувствовала слабость. Внезапно она вскочила на ноги: телефон, поставленный на полную громкость одиноким человеком, живущим в большом пустом доме, отчаянно зазвонил.
— Да? — крикнула она в трубку.
Звонил Сильвио Ди Капуа. Он был жутко сердит и спрашивал, почему она не отвечает ему по сотовому, не зная, что телефон лежал в другой комнате, а Тереза спала наверху. Она спокойно выслушала помощника, благодарная тому, что работа отвлечет ее наконец от сомнений и чувства вины, скопившихся в душе. Сильвио нередко впадал в истерику, однако на сей раз у него, кажется, имелись для этого основания.
— Это же тело, Сильвио, — наконец прервала Тереза его речевой поток, изобилующий деталями и насущными вопросами. — Помни это и следуй порядку. Соблюдай процедуру последовательности.
— О, чудесно! — возопил он. — Процедуры, процедуры. Посмотрим, что ты скажешь, когда приедешь сюда. Да тут просто настоящая мясорубка возле самого «Макдоналдса».
