Шарлотта молчала, крайне взволнованная; наконецъ, беззвучно спросила:
— И что же графъ?
— Отказалъ… наотрѣзъ отказалъ. Сказалъ, что это все временныя заботы (будто я не знаю, что это затрудненье временное! Но я не святая!), что знанье преслѣдуеть другія цѣли, цѣлую кучу вещей! Былъ надмененъ и непріятенъ. Боюсь, что наша дружба его портитъ.
Старуха хлопнула табакеркой и недовольно умолкла.
Молчала и Шарлотта, лицо ея сіяло, нзъ глазъ текли сдезы. Наконецъ, она сползла къ колѣнямъ матери и заговорила восторженнымъ голосомъ:
— Онъ отказался, благодаренье Небу! Онъ отказался, а ты такъ просила! Милый графъ, дорогой учитель, вы выдержали большое испытанье! Мама, мама, не огорчайтесь, вы были только орудіемь въ Божьихъ рукахъ. А затрудненія, они минуютъ! Богъ пошлетъ своего слугу, можетъ-быть, онъ уже на порогѣ, чтобы избавить насъ слабыхъ и отъ этихъ мелкихъ заботъ!
Она цѣловала и гладила старую даму, какъ вдругъ, взглянувъ въ зеркало, вскрикнула и вскочила;
— Графъ, и съ нимъ… и съ нимъ баронъ Петръ фонъ-Биренъ!
— Шарлотта! — строго начала г-жа Медемъ.
— Разъ онъ идетъ подъ руку съ графомъ Каліостро, значитъ можно произносить его имя: Петръ фонъ-Биренъ, Петръ фонъ-Биреиъ! Возлюбленный мой.
И дѣвушка спрятала свое пылающее лицо на груди г-жи Медемъ, которая, выпрямившись и насторожившись, смотрѣла на двери.
На порогѣ, улыбаясь, показался графъ подъ руку съ высокимъ молодымъ человѣкомъ съ маленькой головой, прямымъ носомъ и выдающимся подбородкомъ. Онъ то краснѣлъ, то блѣднѣлъ, вертѣлъ въ слишкомъ длинныхъ рукахъ треуголку, вообще казалось, что Каліостро насильно тащитъ упирающагося юношу.
Не давъ времени заговорить г-жѣ Медемъ, графъ быстро и громко началъ:
— Анна-Шарлотта права: имя этого молодого человѣка можетъ звучать въ этомъ домѣ какъ имя всякаго благороднаго и честнаго человѣка. Г-жа Медемъ, баронъ Петръ фонъ-Биренъ является какъ отвѣтъ на ваше желаніе. Онъ помирился со своимъ отцомъ, со своею совѣстью и возстановляется во всѣхъ своихъ правахъ. Только черствыя сердца могутъ помнить прошлое, заглаженнос раскаяньемъ и добродѣтелью, зло. Примите юношу изъ моихъ рукъ. Еще прибавлю: Петръ Биренъ любитъ вашу дочь и она — его. Не слѣдуетъ тушить чистаго пламени ихъ сердецъ, чтобы ихъ души, ожесточившись, не загорѣлись тусклымъ огнемъ страсти. Г-жа Медемъ, я обращаюсь къ вамъ, какъ къ матери, какъ къ благородиой и великодушной женщинѣ, какъ къ ученицѣ — взгляните на ііихъ! У васъ доброе сердце. Благословите ихъ. Убѣдить вашего супруга берусь я.
