— Чьи это слтова, Лотта? Я что-то позабыла.
— Чьи это слова? — задумчиво повторила Шарлотта и поправила волосы.
— Да. Ты сама вѣрно не знаешь.
— Нѣтъ, я знаю очень хорошо.
— Чьи же?
Шарлотта улыбнулась.
— Имени этого поэта я не могу произносить въ вашемъ домѣ.
— Что за странное выраженіе «въ вашемъ домѣ»? Развѣ домъ твоихъ родителей, вмѣстѣ съ тѣмъ, не твой домъ, дитя мое?
— Копечно, такъ, но не я устанавливаю въ немъ разныя правила и запрещенія, я подчиняюсь и нисколько не выражаю неудовольствія.
— Можно подумать, что ты въ тюрьмѣ.
— Никто этого не подумаетъ, милая мама, и я не думаю.
Мать подошла къ Шарлоттѣ, все продолжавшей сидѣть на табуреткѣ, и прижала голову къ своей груди.
— Любишь? — спросила она, помолчавъ.
Дѣвушка отвѣтила, слегка усмѣхаясь:
— Ты видишь, я благоразумна и скрываю довольно хорошо свои чувства. Я не настолько люблю того, кого нельзя здѣсь называть, чтобы изъ-за этой привязанности забыть все, но я ни за кого не пойду замужъ, кромѣ какъ за него Я думаю, что я этимъ никому не причиняю огорченія.
— Бѣдная Лотта! — проговорила г-жа Медемъ и задумалась.
— Но, мама, что съ тобою? Ты сама чѣмъ-то разстроена.
— Нѣтъ, ничего!
— Ну, какъ же ничего! Я вижу, чувствую. Ты не сможешь обмануть моего сердца. Скажи, дорогая, скажи, какъ я тебѣ сказада.
Г-жа Медемъ вздохнула и тихо отвѣтила.
— Очень горестно ошибаться въ людяхъ, встрѣчать вмѣсто дружескаго участія черствый педантизмъ. Особенно въ тѣхъ людяхъ, къ которымъ идешь съ открытымъ сердцемъ…
Не зная, къ чему ведетъ свою рѣчь старая дама, Шарлотта глядѣла вопросительно и молчала, ожидая продолженія.
— У меня случились маленькія денежныя затрудненія, которыя мнѣ не хотѣлось доводить до свѣдѣнія мужа и твоего дяди. Собственно говоря, это дѣло, подробности котораго тебѣ пѣтъ необходимости знать, мсня не очень огорчаетъ. Меня огорчило совсѣмъ другое обстоятельство, имѣющее впрочемъ касательство къ этому дѣлу… Я обратилась къ графу…
— Къ графу Каліостро? — спросила дочь, нахмуривиіись.
— Да, къ графу Каліостро, нашему учителю и другу.
— Простите, мама, что я васъ перебиваю… Но что вамъ нужно было, деньги?
— Если хочешь, деньги, притомъ такія, о которыхъ никто бы не зналъ. Я попросила графа придти мнѣ на помощь и употребить свои знанія въ алхиміи и свой опытъ въ увеличиваніибрильяитовъ.
— Но, мама! — воскликнула съ упрекомъ младшая Медемъ и даже слегка отстранилась отъ матери.
— Что «мама»? Онъ сдѣлалъ бы доброе дѣло и поступилъ бы дружески по отношенію къ нашему семейству. Докторъ Штаркъ, несомнѣнно, это бы сдѣлалъ.
