Лоренда, растрепанная, номятая, счастливая, возвращалась медленно домой подъ-руку съ Іосифомъ. Они тихонько переговаривались, вспомипая проведенный день: какъ они ѣли мороженое, рубцы и пряники въ палаткѣ, пили желтое орвьето, какъ смотрѣли фантошей, гдѣ деревянная королева была убита дубинкой за невѣрность, какъ имъ гадал ь астрологь, какъ къ Лоренцѣ присталъ монахъ съ носомъ въ полтора аршина и въ шелковыхъ, вышитыхъ эолотомъ чулкахъ; какъ собачкѣ отдавили лапу: она ее поджала, а директоръ успокаивалъ публику, говоря, что теперь пострадавшей въ нѣкоторомъ отношеніи будетъ удобнѣе: не нужно будетъ утруждать себя поднимать лапку. И все, все, — всѣ мелочи они вспоминали, будто дѣти или влюбленные.
Лоренца шла, снявъ маску и болтая ею на ходу. Глаза ея были задумчивы и нѣжны, а мушка со щеки съѣхала совсѣмъ къ ноздрѣ, придавая лицу смѣшной и трогательный видъ. Она нѣсколько печально говорила:
— Вотъ и прошелъ день и раныпе будущаго года не вернется, да вернется уже не такимъ же. Я буду старше, не будетъ васъ, мало ли что можетъ измѣниться? Вы понимаете, какъ грустно, когда что-нибудь кончается? И я уже не графиня! Я очень глупая и, можетъ-быть, вѣтреная мечтательница, но вотъ я часто мечтаю… Вы не смѣйтесь, я этого никому не говорю, а между тѣмъ я должна это сказать, иначе я лопну… Мнѣ бы хотѣлось ие то, что быть богатой или знатной, а бывать ими… Всегда, это скучно! А такъ: сегодня богатая княгиня, завтра поденщица, послѣзавтра монахиня… Можетъ быть, я рождена быть картежницей, или актрисой. Я вѣдь очень веселая и выносливая… Или авантюристкой! Но одной скучно! И потомъ я обожаю путешествія. Вы счастливы, всего такъ много видѣли. А мнѣ ужъ пятнадцать лѣтъ, а между тѣмъ я никуда не выѣзжала изъ Рима, — вѣдь это же ужасно! Но что объ этомъ толковать!.. Судьба не всегда отъ насъ зависитъ. Простите, что я такъ болтаю. Едва ли это вамъ интересно…
Іосифъ пробормоталъ какую-то любезность и иоцѣловалъ руку у дѣвушки. Больше они не говорили, тѣмъ болѣе, что дошли уже до дома Феличьяни.
Черезъ нѣсколько дней лавку на эстрадѣ Пеллегрнни посѣтилъ графъ Орсини н долго бесѣдовалъ съ хозяиномъ, нрнчемъ они заперли двери и Лоренцу выслали на улицу. Хотя дѣвушка ничего противъ этого не имѣла, но все-таки ей показалось, что отецъ съ гостемъ совѣщаются что-то ужъ очень долго. Наконецъ, они вышлм. Старый Феличьяни долго смотрѣлъ въ слѣдъ уходившему графу Орсини, не накрывая головы шляпой, потомъ обратмлся къ Лоренцѣ:
