Слуги стремились прислуживать Мирейну. А имя Морандена встречали пожатием плеч, вздохом, словно смиряясь с неизбежностью долга. Иногда, признавали они, служить ему приятно, иногда — рискованно. Ведь он лорд. Чего от него можно ожидать?
Но он не был жестоким. Он был капризным не больше, чем любой другой принц. Мирейн был куда более непредсказуем.
Мирейн есть Мирейн. Даже Вадин не мог представить его другим; и уж конечно, невозможно было вообразить, чтобы кто-то командовал им, а тем более управлял за него. Моранден — другое дело, Моранден был чем-то похож на флюгер, и каждый знал это. Его милости можно было добиться, пусть не при помощи меди или какого-то иного подкупа, но в друзьях у него часто числились те, кто наиболее умно льстил ему. Он не умел проявлять терпение в докучливой государственной работе: на советах, аудиенциях, бесконечных и бесчисленных церемониях. Он низко пал в глазах толпы, когда обвинил Мирейна в увиливании от подобных обязанностей и попытался внушить людям, что сам посвящает этому долгие часы. Вероятно, он страшно мучился от скуки, пока король не призвал его на защиту Окраин.
Вадин мысленно фыркнул. Теперь остается только оправдать Мирейна за то, что он бесцельно слоняется по рынку, в то время как королевство неуклонно катится к войне. Но Мирейн вовсе не слоняется. Точнее, это не совсем так. Он просто знакомится со своим народом.
— Если Моранден — марионетка в руках Одии, — произнес наконец Вадин, — то почему вы дали ему титул принца?
— Титул принцессы я дал его матери. Это была моя цена. Она не станет натравливать на меня своего сына, а я предоставлю им свободу правления там, где они захотят. В рамках закона.
— Что вы и сделали.
— Именно так, — сказал король.
Вадин откинулся на спинку стула.
— Зачем вы говорите мне это, господин мой? И чего ждете от меня?
— Чтобы ты помешал им убить друг друга.
— Помешал… — Вадин так расхохотался, что чуть не сорвал голос. — Мой господин, я не знаю, что вам наговорил про меня Аджан, но я всего лишь человек и не могу встревать между громом и молнией.
Король схватил его, как грудного ребенка, поднял на ноги и встряхнул так, что у оруженосца помутилось в глазах.
— Ты сделаешь это. Ты встанешь между ними и не позволишь им погибнуть от руки друг друга.
— Только в этот раз.
Пальцы короля вцепились в косички Вадина, голова юноши откинулась назад.
— Нет, до тех пор, пока я жив. Поклянись, Вадин аль-Вадин.
— Не могу, — задыхаясь, выдавил Вадин. — Моранден — это еще куда ни шло, но Мирейн… — Король судорожно сжал пальцы. Он был безумен. Совершенно безумен. — Мой господин, я…
