— Вставай, — сказал он. — Или ты собираешься проспать до полудня?
Вадин вскочил, протирая глаза. Мирейн протянул ему килт и королевскую алую ливрею. Вадин выхватил их у него.
— Ты не должен этого делать!
Мирейн позволил ему завернуться в килт и застегнуть пояс, но когда Вадин снова посмотрел на своего господина, он увидел в руках принца гребень, а в глазах его — подозрительный блеск. Вадин прыгнул вперед, но Мирейн с легкостью животного увернулся от него и затем совершенно лишил его дари речи, вложив гребень ему в руку и сказав:
— Давай быстро, не то оставлю тебя без завтрака.
Оруженосец никогда не ел со своим господином, тем более из одной посуды.
— Слугам надо еще кое-чему научиться, — заметил Мирейн, передавая ему чашку.
— Мой господин, ты не должен…
Ясные глаза принца вспыхнули.
— Ты, кажется, приказываешь мне, Вадин из Гейтана?
Вадин чопорно выпрямился.
— Я оруженосец. А ты, — сказал он, — наследный принц Янона.
— Вот как? — Голова Мирейна наклонилась набок. — Формальные отношения легче, верно? Слуга не обязан испытывать чувств к человеку, которому он служит. Достаточно уважать титул.
— Я верен своему господину. Ему нет нужды опасаться предательства.
— И нет надежды связать тебя узами дружбы.
Вадин сглотнул ком в горле.
— Дружбу надо заслужить, Мой господин, — сказал он.
Принц медленно поднялся. В его ладном теле не было ни одного лишнего дюйма; он двигался с грацией и собранностью танцора Ишандри. Сейчас его лицо и голос были несколько напряжены.
— Я хочу осмотреть замок деда. Может ли принц трона позволить себе такую вольность?
— Принц трона может поступать как захочет.
Брови Мирейна взлетели вверх. Без дополнительных предупреждений он шагнул к двери. Вадину пришлось поспешно схватить плащ, меч и кинжал и уже на бегу нацеплять их на себя.
В этот час бодрствовали только оруженосцы и слуги. Высокородные предпочитали поспать после плотного угощения, а король никогда не покидал своих комнат до последнего колокола перед рассветом, когда он поднимался на стены. Правда, в это утро ему не было необходимости нести сторожевую службу, но Вадину хотелось бы знать, будет ли он продолжать это делать по привычке.
Крепость Хан-Янона была очень большой и замысловатой — лабиринты дворов и переходов, залов и комнат, садов и внешних построек, башни и подземелья, казармы и кухни, а также охраняемые евнухами цитадели женщин. Только эта часть крепости избежала внимания Мирейна, и то, как считал Вадин, лишь на данный момент. Мирейн приблизился к одному из стражей женских покоев, созданию менее бесполому, чем большинство монстров Одии; пожалуй, его можно было бы принять за мужчину, не будь его кожа слишком гладкой. Однако принц не заговорил с ним и не попытался пройти. Он просто смотрел на евнуха, который с бесконечной медлительностью отступал до тех пор, пока не уткнулся спиной в дверь. Лицо принца совершенно ничего не выражало.
