— А теперь послушай, что я тебе скажу. Все вы думаете, что провели беднягу Юджина. На самом деле Юджин провел вас всех. Да еще на другой день после знакомства с тобой меня осенило: раз первая моя ракета попала ему под хвост, значит, я сбил не пассажира. У меня были ракеты теплового наведения. Они бьют туда, где горячо. Нарушитель вел огонь из кормовых пушек и схлопотал по этим пушкам.
— Так ты все это время валял дурака?
— В общем-то да. Я не раскололся, потому что хотел быть с тобой. И кроме того, я знал, что тебе грозит опасность. Без охраны ты пропала бы… Можно поцеловать тебя, Джин?
— Обойдешься. Всякому овощу свое время.
Она убежала. Пришел Тучков справиться о здоровье. Узнав, что Климович и Джин решили пожениться, ничуть не удивился. Зевнул даже, заявив, что события развиваются в правильном ключе, но к пресс-релизу проявил повышенный интерес и тут же стал договариваться о встрече в Сеуле:
— Там есть дворец Кенбоккун, при дворце парк, в парке монастырь Кенчхонса. Джин тебе его покажет. Не в монастыре, конечно, а около него. День встречи — 13 октября, время — 14–00.
— Давай 12-ого, — предложил Климович.
— Чудак ты, — сказал Тучков. — Композитор Рихард Вагнер давно сделал число тринадцать счастливым. Он родился в 1813 году, в его имени и фамилии, если написать их по-немецки, тринадцать букв, в тринадцать лет он бросил школу, написал тринадцать опер, любил тринадцать женщин и умер 13-ого февраля.
— Вот видишь, все-таки умер 13-ого.
— Ладно! Будь по-твоему. Встретимся 12-ого. Схему места встречи получишь во Владивостоке. Дай-ка мне брелок! Вот те на! Женя, зачем же ты оторвал собаке хвост?
Они расхохотались. Сергей вынул из брелка закладку и вернул его Климовичу…
Во Владивостоке Климович сошел на берег совершенно здоровым. За баксы он снял в гостинице два номера — для себя и Джин. Сергей заглянул к нему на несколько минут, чтобы оговорить условия встречи в Сеуле и проститься. Он спешил в Москву. Климович вручил ему письмо для Михаила, в котором сообщал о предстоящей женитьбе, а также просил брата до своего возвращения вести дела «зверинца» и ежемесячно переводить в Сеул некоторую часть чистой прибыли. Кроме того, передал подарок Ивану Худобину — набор кистей и бутылку саке. Они обнялись.
— Удачи! — сказал Тучков.
— Бывай! — ответил Климович.
После обеда они с Джин пошли в ЗАГС. Джин, собственно, не понимала, куда ее ведут. Климович объяснил ей, что она, дескать, иностранка и надо сделать кое-какие отметки в паспорте. Усадив Джин в очередь, он спросил, где тут самый главный, ответственный за любовь, и ввалился в указанный кабинет без доклада. Выслушав его, служитель Гименея в ужасе замахал на просителя руками.
