— Вишь, какой мех? Токо это, отмыть надо…
— Да что ты мне тычешь?! Она разложилась давно! Убирайся со своей дохлятиной, а то меня сейчас вырвет…
— Да ты посатри! У нее ж всё целое — лапы он, морда, хвост какой! Отменная лиса! Хошь, я ее сам постираю?
— Уйди с дороги, кому сказала! — возмущается женщина.
— Ну, дай хоть двадцатку! Милка! Двадцатку ей жалко, бля…
В сердцах Григорий швыряет лису под забор, вот паразит! Теперь придётся относить эту падаль на свалку. Инцидент вывел Хоми из оцепенения, больше часа он проторчал у окна. Скоро вернется Куи и, если увидит лису, весь вечер будет брюзжать. Так, неужели снова переодеваться? Хотя… можно взять в сарае старую лопату, подцепить лису, отнести на свалку и выкинуть вместе с лопатой… а потом только руки помыть.
Хоми надевает соломенную шляпу, выходит во двор. Да уж, всю эту старую утварь, оставшуюся от прежней хозяйки, давно пора выкинуть. Из сарая пахнуло сыростью и ржавчиной, о нет… в белом костюме он туда не полезет, придется всё-таки переодеться. Но где могут быть эти лопаты? Он же помнит, были маленькие, и большие, и снеговые… Хоми оглядывает прохудившиеся тазы и ведра, ржавые тяпки, грабли, мотыги… в углу гора войлока и рваные гамаки, или это сети? Нет, гамаки… ха! Лопаты стоят у самой двери. Выкинуть-то выкинуть, а кое-что и пригодилось. Выбрав лопату с самым длинным черенком, Хоми направляется к лисе. Фу… она распространяет ужасное зловоние… Ему удается поддеть тушку на лопату — полдела сделано. Теперь на свалку… Хоми решает зайти со стороны шоссе, это крюк, зато не надо проходить мимо пьянчуг и брызгающихся детишек. Да еще с вонючей лисой на лопате… Ну, вот и свалка. Интересно, вывезут когда-нибудь это безобразие? Мусорные баки на улицах иногда меняют, а здесь всё стабильно. Знакомый мусор, со дня их приезда в Каменку валяется этот пружинный матрац или вот эти связки газет… Фу, наконец-то. Даже руки заныли от напряжения. Освободившись, Хоми машинально свернул на короткую дорогу и понял это, уже огибая магазин. Ай-ай, дети неутомимо плещутся в грязи. Он остановился в нерешительности. Если рискнуть пойти через лужу, костюму точно несдобровать… лучше вернуться на шоссе. А чумазые дети уже бегут в его сторону, что-то кричат…
— Лилипут усрался в пруд! Лилипут усрался в пруд…
Черт, они кидаются грязью! Набрали полные ладони и швыряют в него… ой! От неожиданности Хоми не успел увернуться. Раньше они разбегались, а теперь нападают! Ком грязи угодил ему прямиком в ухо, шляпа слетела, потекло за воротник. Да что же это! Теперь попали в грудь! Но им мало, ринулись за новой порцией… Как это глупо, даже обидно, откуда столько агрессии в этих детях? И что делать? Они будут преследовать его до самой калитки, придется бежать через площадь, под их обстрелом… Хоми принял решение: надо стереть память последних пяти минут, да! Пусть забудут, что увидели лилипута и напали на него. А он спокойно обогнет их по шоссе. Какая жалость, испортили костюм, теперь легкой стиркой не обойтись… Порядок. Дети задумчиво обмякли в луже, не могут пока сфокусироваться и продолжить игру. Стирание вызывает непродолжительную апатию, человек ощущает — что-то с ним не так… правда, детям несвойственна рефлексия, даже странно, что они почувствовали. Хуже другое. Получается, теперь надо быть начеку. При виде этих милых деточек ставить k-барьер… Нет, сегодня не надо идти к Марье Ивановне, неудачный какой-то день. И снова кольнуло подозрение — а вдруг просочилось? Что-то от коровы в его структуру? Дети ведь чувствуют, как зверьки… а корова — топорная, молочная душа, вот они и набросились. Нет! Совершенно исключено, целые сутки он не снимал коррелятор, хотя пяти часов более чем достаточно для разделения информационных полей. Но теория теорией… считается, что разницы никакой — что тигр, что корова, что мышь. Ставишь коррелятор, фильтруешься, и ты — снова ты. Но почему тогда эти мысли? Началось-то с глупого совпадения, посмеяться и забыть, но нет, не получается, в каждой мелочи теперь видится подвох. Надо взглянуть на ситуацию аналитически…
