– Тебе не все равно?
– Так ведь и ты злишься. А злость – плохой помощник в работе.
– Не тебе меня учить!
– Да что ты такое говоришь?
Я вроде как шутливо и совсем не сильно ткнул парня кулаком в плечо. Он резко развернулся ко мне, чтобы ударить в ответ на полном серьезе, но я одной рукой вцепился в руль, а другой блокировал его плечо.
– На дорогу смотри!
Эх, если бы Миша знал, сколько я проделал незаметных для него движений, пока успокаивал его. Сейчас узнает.
– И пистолет при себе держи! – Я протянул ему его табельный «макаров», который «выбил» у него из кобуры под курткой.
– Что это?
Сначала он ошалело похлопал правой рукой по левому боку, затем конвульсивно выхватил у меня пистолет.
– Ловкость рук и никакого мошенничества. Избито, но актуально.
– Разве ты щипач?
– От скуки на все руки…
Непосвященному человеку кажется, что это очень трудно, с помощью одних только рук избавить жертву от бумажника. На самом деле это невероятно трудно. Для этого нужно научить руки жить своей жизнью. Здесь действует принцип сороконожки, которая не сможет идти, если вдруг задумается, в каком порядке перемещать ноги. Так же и с руками. Сначала нужно придать пальцам чувствительность и особую подвижность, чтобы они научились жить сами по себе, затем их нужно снова подчинить себе, а то ведь своевольничать начнут, под монастырь подведут. Мои пальцы не безобразничают и делают лишь то, что я им велю. Навел их на пистолет Сбитнева, и они его мне подали на блюдечке с голубой каемочкой.
– Больше так не делай.
– Ну а вдруг Любовь твоя Алексеевна потребует от меня твое сердце? А я могу… Ты даже не заметишь…
– Не потребует.
– А мне кажется, ты ей нравишься.
– Правда? – Глазами глупого, сопливого юнца посмотрел на меня Миша.
– Вот когда она прикажет вырвать у тебя сердце, тогда точно скажу. А если серьезно, то учись, пока я жив. Пока жив… Что там насчет Скопова слышно? Добронравова с ним разговаривала?
– Да, звонила ему, сказала, что ты не убивал.
– А он что?
– Пообещал, что не тронет тебя…
– Жаль. Мне хотелось бы с ним поговорить…
Миша вопросительно посмотрел на меня, не понимая, в шутку я это сказал или всерьез. Как будто я сам это мог понять. С одной стороны, неприятности с братвой мне вовсе не нужны, а с другой – Сбитнев мог бы мне помочь. Вдруг он знает что-то такое, что может вывести меня на убийцу… Но ведь с ним работает Добронравова. К тому же он и сам хочет найти убийцу своей дочери.
– Не надо с ним говорить, дурной он сейчас, ничего не хочет понимать.
