— Подними руку и заведи себе за голову, будто она служит тебе подушкой, — негромко произнес Риордан, не желая разрушить магическое очарование света ламп и интимность обстановки. Да, то были поистине волшебные мгновения. — Слегка приоткрой губы, да, вот так, словно тебя только что поцеловали. Вторую руку поднеси к основанию шеи, словно хочешь поиграть со своим ожерельем. А теперь чуть-чуть поверни голову и смотри на меня, просто смотри.
Мора думала о том, что ей следовало бы остановить его. Не нужно позволять рисовать ее или что он там делает с холстом. Каждый взмах кисти, каждое произнесенное слово, побуждающее ее принять ту или иную позу, само по себе уже соблазн. Риордан даже не прикасался к ней, но она тем не менее чувствовала, что вот-вот взорвется, разлетится на кусочки, как тогда, внизу. Миллион причин положить конец происходящему, но они меркли перед удовольствием, которое она сейчас испытывала. Ей было совершенно очевидно, что Риордан не планирует развивать их отношения, они не выйдут за рамки одной ночи. Ведь он занят поиском невесты, поэтому нечего и надеяться на какое-либо продолжение. И ей не следует ни на что рассчитывать, ведь она скрывается. Конечно, графы иногда женятся на гувернантках, но это точно не ее случай. У нее только нынешняя ночь, не более. Правда, они уже согрешили, почему бы не зайти дальше? Он ведь даже не дотрагивается до нее, а ее тело тем не менее пылает.
— Не шевелись, — прошептал Риордан, отступая от мольберта. — Мне нужно взять другую кисть.
Он потянулся через нее к кистям, стоящим в банке у ее головы, и их тела слегка соприкоснулись. Мора выгнула шею, чтобы посмотреть, как он выбирает веерообразную кисть.
— А для чего она? Я никогда не видела кисти такой формы.
Ее голос звучал мечтательно и слегка потусторонне. Риордан очертил линию ее подбородка.
— Для смешивания красок. У каждой кисти есть свое назначение. — Его голос был хриплым от выпитого бренди, позднего часа или, возможно, некой более весомой причины, такой же, как жар, затопивший Мору от осознания его близости. Возможно, он чувствует то же самое. Он взял другую кисть. — А это филберт. Предназначен для выписывания фигур.
Он медленно провел этой кистью по шее Моры, неотрывно глядя ей в глаза. Она знала, что он увидел в их глубине. Ее томление, необъяснимое желание, словом, чувства, которые он в ней разбудил. Потом он поцеловал ее долгим медленным поцелуем с привкусом бренди и печали, поцелуем, развеявшим ее последние сомнения. В это мгновение ею целиком завладела страсть, возобладавшая над ее действиями. Их поцелуй был также и настойчивым, словно разгоняющим тьму. Эта ипостась Риордана, которую Мора познала сегодня ночью, мрачная и преследуемая сожалениями, была столь же пылкой, что и другая, полная света и веселья. Он прижимался к ней всем телом, и, ощущая твердое доказательство его возбуждения, она подумала о том, что могла бы доставить ему такое же удовольствие, как и он ей. Проведя рукой по длинному стержню в его брюках, она произнесла:
